| |
Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.
Выпуск первый
Юлия Зародова
ПЕРВЫЙ В СИБИРИ, ЕДИНСТВЕННЫЙ В МИРЕ
Омский государственный литературный музей имени Ф.М. Достоевского.
История создания
Омский государственный литературный музей был открыт для посетителей 28 января 1983 года. Этому событию предшествовали многие годы труда и даже борьбы увлеченных людей. Впервые о необходимости создания литературного музея в Сибири заговорили уже в конце 1920-х годов. К этому времени сложилось такое понятие как «сибирская литература», действовали Союз сибирских писателей и сибирское отделение Ассоциации пролетарских писателей, выходил литературно-художественный журнал «Сибирские огни». С Сибирью были связаны имена известных писателей 18 и 19 веков: А.Н. Радищева, П.П. Ершова, декабристов В.К. Кюхельбекера, В.А. Одоевского, Н.А. Чижова, петрашевцев Ф.М. Достоевского и С.Ф. Дурова, народников Г.А. Мачтета, Ф. Волховского и других.
В апреле 1928 года в Омской газете «Рабочий путь» была опубликована статья Н.В. Феоктистова «В Сибири нужно создать историко-литературный музей. (В порядке постановки вопроса)». Автор сообщал о том, что в Сибири сложились давние литературные традиции, наша земля богата талантливыми людьми, чьи архивы представляют несомненную ценность для сибиряков. Чтобы сохранить эти архивы и дать представление землякам о развитии литературы, в Сибири необходимо создать литературный музей. Речь в статье не шла именно об Омске, музей предлагалось открыть в любом сибирском городе. Месяцем позже, в майском номере журнала «Сибирские огни» (г. Новосибирск) появилась статья «К вопросу об организации историко-литературного музея в Сибири». Подписали статью, кроме названного выше Н.В. Феоктистова, профессора П.Л. Драверт и Г.В Круссер. Это были известные в Сибири люди. Петр Драверт – профессор Омского сельскохозяйственного института, поэт; Георгий Круссер – историк, партийный деятель, публицист, интересовавшийся литературной жизнью; Николай Феоктистов – журналист, редактор, поэт, собиратель литературных сил Сибири, автор сенсационной статьи о неизвестных письмах Ф.М. Достоевского и ненапечатанной повести о пребывании петрашевцев Достоевского и Дурова в Семипалатинске. Драверт и Феоктистов сами собирали в течение всей жизни литературные архивы. В их коллекциях сохранились уникальные фотографии писателей и поэтов, редкие книги и автографы, словом, эти два архива сами по себе могли составить отдельный музей. Но владельцы понимали, что хранить такие раритеты в частных руках и опасно, и нецелесообразно. Авторы статьи отмечали, что у них «уже сейчас имеется на руках значительная доля документов исторического характера, представляющих музейную ценность. Разрозненные, разбросанные, почти всегда плохо охраняемые документы эти зачастую находятся под угрозой полного уничтожения» Конечно же, домашнее содержание не обеспечивало сохранности материалов: случались пожары, затопления и другие события, приводившие к утратам ценных вещей. Поэтому инициаторы создания литературного музея Сибири мечтали хотя бы о нескольких комнатах в добротном каменном доме, где можно было бы разместить экспонаты и показывать их посетителям.
Но до начала 40-х годов ХХ века вопрос о литературном музее больше нигде не поднимался. Вскоре покинул Сибирь Н.В. Феоктистов и увез с собой богатейший архив. (Только в середине 80-х годов заведующему Омским литературным музеем В.С. Вайнерману удалось разыскать в Москве этот архив и перевезти его в Омск.)
К концу 30-х гг. в Омске сложилась сильная литературная группа, в которую входили как уже известные сибирские писатели во главе с П.Л. Дравертом, так и начинающая талантливая молодежь. Это было время расцвета творчества Леонида Мартынова, Сергея Залыгина, Марка Юдалевича и других. С 1939 года начал выходить коллективный сборник «Омский альманах», проходили писательские «четверги», устраивались областные писательские конференции. Среди писателей вновь возникло желание создать литературный музей. Вопрос этот обсуждался даже во время Великой Отечественной войны. Из письма П.Л. Драверта И.С. Коровкину мы узнаем, что 1 мая 1945 года в Омске должен был открыться историко-литературный музей Западной Сибири. «Там будут собираться, храниться, демонстрироваться и изучаться материалы, относящиеся к писателям Западной Сибири, начиная с 18 века»[1]. Но через два месяца тот же корреспондент сообщил, что открытие не состоялось по причине отсутствия помещения.
Музей планировалось разместить в доме по улице Лермонтова, 28. Этот дом, принадлежавший писателю и художнику А.С. Сорокину, был своеобразным местом культурных общений. При жизни хозяина здесь собирались литераторы, художники, музыканты, здесь же проходили заседания омского Союза писателей. Антон Сорокин собрал огромное количество рукописей и рисунков омских поэтов и художников. Его коллекция [2] уникальна, содержит любопытнейший материал по истории культурной жизни Омска 1910-20-х годов. Сам Сорокин хотел, чтобы после его смерти в доме на Лермонтовской улице было бы общежитие для писателей, библиотека, галерея. В 1936 году этот дом хотели передать писателям[3], но передача не состоялась. Дом Сорокина как нельзя более кстати подходил для организации в нём музея. Это добротная каменная постройка в два этажа, выполненная в классицистическом стиле, украшенная двумя башенками со шпилями. Находится дом недалеко от центра города. Но и в 1945 году райгорсовет не смог выселить жильцов из дома, хотя речь шла не о целом здании, а о нескольких комнатах.
В 1945 году Петр Драверт умер, а его архив был частично передан в краеведческий музей, где работал в последние годы жизни сам П.Л. Драверт, частично в библиотеку имени А.С. Пушкина. Часть материалов осталась у вдовы. В 1961 году краевед И.С. Коровкин писал в газете «Омская правда», что до сих пор у вдовы П.Л. Драверта хранится тетрадь с автографами и рисунками сибиряков: Г. Потанина, Г. Гребенщикова, В. Шишкова, Г. Вяткина, И. Тачалова, А. Сорокина, Н. Чужака, а также автографы известных художников и артистов[4]. Где теперь эта ценнейшая тетрадь?
Дело Драверта по организации литературного музея продолжил директор краеведческого музея А.Ф. Палашенков. Именно он добился решения райисполкома о передаче дома Сорокина музею в феврале 1945 года, а потом в течение полутора лет ходил на прием к председателю Куйбышевского райисполкома[5]. В январе 1946 года последовало очередное Решение об организации работы историко-литературного музея и освобождении дома Сорокина[6]. Все это время велась целенаправленная работа по сбору экспонатов для нового музея. Нашли материалы о первой сибирской типографии, открытой в 1789 году в Тобольске, о пребывании Радищева в Сибири, о литературной деятельности декабристов. А.Ф. Палашенков лично обратился к Вс. Иванову, Л. Мартынову, С. Маркову, Л. Сейфуллиной с просьбой о высылке портретов, автобиографий и книг с автографами. Писатели не замедлили с ответами, и вскоре музей пополнился экспонатами. А.Ф. Палашенков лично составил тематико-экспозиционный план Западно-Сибирского историко-литературного музея[7]. (План этот до сих пор не найден).
Но дело с освобождением дома под музей так и не стронулось с мертвой точки. В дневниках А.Ф. Палашенкова за 1946 год то и дело встречаются записи об очередном разговоре с представителями городской власти. Музей открыт не был.
В 1950 году стараниями А.Ф. Палашенкова удалось открыть мемориальный музей П.С. Комисарова при парково-ботаническом заповеднике села Усть-Заостровка и музей памяти погибших в Гражданскую войну на станции Марьяновка. Оба музея открылись как филиалы краеведческого музея. С 1953 года Палашенков помогает в создании мемориального музея писателя-омича Ф.А. Березовского. Дочь писателя, Зинаида Феоктистовна Березовская, несмотря на свою активность и работоспособность столкнулась с множеством препятствий на своем пути. В небольшом деревянном доме её отца, где в 1909-1916 годах собирался литературный кружок, теперь проживали посторонние люди. Нужно было расселить людей, сделать капитальный ремонт дома. Сама Зинаида Феоктистовна жила в Москве и за всеми работами следил по её просьбе А.Ф. Палашенков. В подробных письмах он сообщал Березовской о состоянии дел. Некоторые из этих писем полны негодования: «Для города республиканского подчинения не под силу освободить небольшой домик от жильцов. Можно ли поверить этому? С момента Вашего отъезда из Омска не десятки, а многие сотни семей устроены с квартирами. Что им слава и гордость города, что им люди, память о которых должна быть на века».[8]
И все же музей Феоктиста Березовского открылся в апреле 1955 года при краеведческом музее, а спустя год – в доме писателя. Это был первый опыт открытия литературного музея в Омске. Материалы личного архива З.Ф. Березовской позволяют проследить историю этого музея. За 25 лет своего существования музей дважды прекращал свою работу, переживал большие трудности. Это тем более удивительно, что имя писателя-коммуниста весьма почиталось тогдашней властью. Такой была ситуация со многими, если не сказать со всеми Омскими музеями. А.Ф. Палашенков писал Зинаиде Березовской в 1966 году: «В музей Феоктиста Алексеевича не ходил. Все то, что с любовью, с большой затратой сил и средств сделано – с не меньшим наслаждением разрушено. В Омских условиях это вполне закономерно: ликвидировали Комиссаровский музей, такая же судьба постигла и музей памяти марьяновцев».[9]
Несмотря на трудности в своем музее, З.Ф. Березовская ведет активную работу по организации музея писателей-омичей в доме своего отца. При музее Березовского действовал Совет музея. В разные годы в него входили известные литераторы, журналисты, краеведы. На заседаниях Совета уже в конце 1950-х годов ставился вопрос о создании литературного музея. З.Ф. Березовскую несколько раз делегировали в Москву для решения этого вопроса, были написаны ходатайства от имени облисполкома и обкома КПСС в Совет Министров СССР.
Десятого августа 1960 года Исполнительный комитет омского областного совета депутатов трудящихся принял решение № 21/14 «Об организации литературного музея писателей-омичей». В решении значилось:
1. Открыть с 1 января 1961 года в г. Омске литературный музей писателей-омичей, как филиал областного Краеведческого музея.
2. Утвердить штаты создаваемого музея в количестве трёх единиц (заведующего, старшего научного сотрудника, смотрителя) с фондом заработной платы 1900 руб. в месяц.
3. Утвердить общую годовую смету расходов по филиалу в сумме 54149 руб.
4. Просить Министерство культуры РСФСР включить ассигнования на содержание филиала в бюджет 1961 года.[10]
В данном решении предусмотрено всё, кроме помещения, в котором будет размещаться филиал.
В июле 1961 года в качестве старшего научного сотрудника литературного музея в штат краеведческого музея был принят литератор Юрий Иннокентьевич Шухов. Был издан бланк литературного музея, существовал Совет музея, который добивался решения по зданию.
Пока решался вопрос о помещении, Юрий Шухов вел изыскательскую и собирательскую работу, делал записи в Книгу поступлений. За довольно короткое время ему удалось собрать много интересных материалов. Среди них «Дневник А.Г. Достоевской 1867 года», книги П. Васильева, Г. Вяткина, вышедшие после реабилитации поэтов, фотографии экслибрисы, воспоминания преподавателя мужской гимназии Образцова, у которого учился Л. Мартынов, а позднее и сам Шухов. Шухов заказал портреты омских писателей, вёл переговоры с художниками об оформлении экспонатов и будущей экспозиции, начал вести летопись Литературного музея.
У Ю.И. Шухова были помощники на общественных началах. Один из них – краевед, поэт, учитель, собиратель фольклора Иван Семёнович Коровкин. Он становится членом Совета музея, и его назначают ответственным за сбор экспонатов. Это назначение не было случайным, так как Иван Семенович уже имел большой собирательский опыт. И.С. Коровкин с юных лет стал активно формировать свою библиотеку, обращаясь лично к писателям. Так, из его дневниковых записей известно, что он получал книги с автографами от В.Вересаева, М. Исаковского, А. Твардовского, К. Чуковского. Многих из омских писателей и их родных он знал лично. Бывая у писателей в гостях, записывал важные сведения и иногда получал в подарок вещи. Так, в дневнике И.С. Коровкина за 1947 год есть такая запись: 29.07. Вчера вечером был у Павы Константиновны Драверт. П.К. подарила мне ручку П.Л., которую он брал с собой в поездки».[11] Да и сбор фольклора требовал умения общаться с людьми.
Из протокола заседания Совета литературного музея мы узнаём, что И. Коровкин связывался с родственниками Г. Мачтета, И. Голошубина, А. Сорокина. Уже собраны материалы В. Уткова, П. Гинцеля, П. Васильева. Коровкин налаживает переписку с редакциями газет, музеями. Освещает работу Совета музея в прессе. Ведёт тетрадь под названием «Материалы Омского литературного музея», где перечисляет вновь собранные экспонаты, подробно их описывая.
В 1962 году Коровкин наиболее активно занимается розысками сведений и материалов о Павле Васильеве. В тот год исполнялось 25 лет со дня гибели талантливого поэта. Иван Семёнович обращается к первой жене и дочери Васильева, ведёт переписку с вдовой, а также разыскивает в Омске родного поэта – Виктора Васильева. Люди откликаются с радостью: впервые Омск вспомнил о репрессированном и почти забытом поэте. Е. Вялова-Васильева пишет: «Нет слов передать, как я была обрадована Вашему письму, обрадована Вашему сообщению об организации в Омске музея, где будет отведено место и Павлу».[12] Благодаря И.С. Коровкину в Омский музей были отправлены воспоминания Галины и Евгении Анучиных о Павле Васильеве, краткая биография поэта, несколько книг, более десятка фотографий, пригласительный билет на вечер 50-летия Васильева, автограф поэта на журнальной публикации, бюст Васильева, изготовленный скульптором Ф. Сучковым.
В Совет литературного музея входили помимо И.С. Коровкина преподаватель педагогического института, литературовед Е.И. Беленький, директора краеведческого музея и музея изобразительных искусств М. Агеев и А. Герзон, художник К.П. Белов. Единственный сохранившийся протокол заседания Совета литературного музея от 4.11.1961 г.[13] дает представление о работе по организации музея. Первым на повестке дня стоял вопрос о сборе материалов и подготовке будущей экспозиции. Е.И. Беленький заявлял, что основа экспозиции уже создана, требуется лишь «оперативность при собирании экспонатов». Просил обратить внимание на привлечение материалов о Ф.М. Достоевском и призывал больше уделить внимание писателям-омичам – жертвам культа личности и усилить пропаганду музея.
Второй вопрос был посвящен зданию. Собравшиеся были уверены в том, что вопрос помещении для литературного музея будут решен в ближайшее время. Ю. Шухов надеется на передачу музею дома А. Сорокина. Пока же видит решение вопроса в размещении музея на территории краеведческого музея. А. Герзон сомневается в предоставлении дома А. Сорокина и предлагает временно разместиться в здании Географического общества, причем само общество при этом нужно просто выселить. На последнем настаивает М. Агеев. Только И. Шухов вступается за географическое общество, напоминая о том, что именно оно основало краеведческий музей. Все члены Совета были единодушны в одном: нельзя размещать музей в доме-музее Ф.А. Березовского. По заявлению М. Агеева именно этот дом рекомендовался под литературный музей. Кем рекомендовался, и почему все были против этого – в протоколе не поясняется. Скорее всего, причины состояли в следующем: дом Ф.А. Березовского представлял собою деревянную одноэтажную постройку, удаленную от магистралей. Несколько комнат едва вмещали материалы самого Ф.А. Березовского. Хозяйка музея З.Ф. Березовская, ярая коммунистка, женщина активная и авторитарная, несомненно, стала бы претендовать на главную роль в новом музее и диктовать свои условия. Конечно, это было неприемлемо для создателей нового музея.
В итоговом решении Совета музея записано, что лучшим зданием под музей является дом А. Сорокина, надо добиваться решения о передаче, а пока просить помещение Географического общества.
В обращении Совета Литературного музея к секретарю омского обкома КПСС Е.Д. Сухининой от 22 ноября 1961 года говорится о том, что дом Березовского не годится для целей литературного музея по многим причинам, в том числе по причине удалённости от центра города и отсутствием транспортных магистралей. Совет музея настаивает на освобождении дома Сорокина, как наиболее подходящего под музей здания.[14] О помещении Географического общества упоминания нет.
Серьезная, кропотливая работа по созданию музея закончилось весьма прозаично. Проходившая в 1962 году ревизия в краеведческом музее выявила нарушения: при отсутствии помещения под литературный музей содержится смотритель-уборщица. Комиссия рекомендовала уволить лишнего сотрудника.[15] А вскоре уволился и Ю. Шухов, так как вопрос с помещением не решался. Должность старшего научного сотрудника сократили, и литературный отдел перестал существовать. Книга поступлений, которую вел Юрий Шухов, оказалась утерянной, и сегодня мы не можем восстановить весь объём материалов, собранных в 1960-е годы. До сих пор ещё находятся отдельные предметы сбора начала 1960-х годов. Так, год назад нами была найдена публикация поэмы П. Васильева «Кулаки» с автографом поэта в папке с копийным материалом плохого качества. Письмо Е. Вяловой-Васильевой из фонда И.С. Коровкина помогло атрибутировать этот автограф и подтвердить его подлинность.
В настоящее время Шухов живет в Подмосковье. На запрос сотрудников литературного отдела при краеведческом музее в 1980 году у него вырвался «крик души»: «До сих пор литературный музей не создан?!» В следующем письме он сообщил: «Литмузей в свое время не удалось открыть не только из-за помещения, но и из-за неверия некоторых товарищей. Это теперь восстановили колокольню Казачьего собора и почистили последние ворота в крепости, в мою же бытность Тарские стёрли с лица земли за 24 часа».[16]
Можно представить, каково было разочарование собирателя И.С. Коровкина, когда он узнал о том, что литературный музей закрыли, по сути, так и не открыв.
По-видимому, вторая неудача в деле организации музея подвигла И.С. Коровкина на создание подобного музея в деревне, где он проживал. У него на руках было достаточно материалов, были наработаны связи с людьми и учреждениями, были силы и заинтересованность в дальнейшем исследовании литературной жизни Омска.
В 1964 г., уже не надеясь на то, что в городе откроют когда-нибудь литературный музей, И.С. Коровкин с помощью учеников открывает при школе села Больше-Могильное литературно-краеведческий музей. Значительную часть этого музея составляют литературные темы. Основными отделами этого музея были: «Пушкин и Сибирь», «А.М. Горький и сибирские писатели», «Защитники Родины – наши земляки», «Замечательный советский поэт П. Васильев», «Омские писатели», «Отдел природы и быта». Материалы здесь были собраны такие, что позавидовал бы любой городской музей. И. Коровкин в своем музее выходил далеко за рамки родного села. Он вел обширную переписку с писателями, поэтами, историками, литературоведами, центральными музеями. В его собрании были такие раритеты, как рукописи П. Ершова, А. Сорокина, Л. Сейфуллиной, П. Драверта, Г. Суворова. И. Коровкин собрал ценнейшие сведения о писателях Омска. Посмотреть музей И. Коровкина приезжали не только жители Омска, но и других городов.
В 1977 году И.С. Коровкин скоропостижно скончался. Музей остался без руководителя и распался. Все материалы были свалены в мешки. Вовремя приехавшие сотрудники краеведческого музея и государственного архива спасли большую часть коллекции, но она оказалась раздробленной, так как поступила в разные учреждения. Как оказалось, вывезли не всё, какая-то часть собрания была уничтожена родственниками И. Коровкина, так, редкое фото Г. Вяткина с братьями Буниными было обнаружено впоследствии старшим научным сотрудником отдела литературных экспозиций В.С. Вайнерманом в доме покойного краеведа под кроватью в связке макулатуры, а редкие книги – в угольном сарае. Некоторые раритеты исчезли без следа.
З.Ф. Березовская в 1962 году вновь разворачивает деятельность по организации музея «Писатели-омичи». Дважды она ездит в Москву, где добивается решения вопроса об омском музее. Заручается поддержкой бывшего омича, секретаря Правления Союза писателей РСФСР, С.В. Сартакова. В одном из писем к З.Ф. Березовской С. Сартаков отмечал: «Рад, что дело с музеем всё же движется… Хорошо, что творческая жизнь в Омске стала заметней. Право же горько было, что город, с которым связано столько больших литературных имен, все время значился в числе «белопятенных»».[17] С подачи З. Березовской С. Сартаков обращается с письмом в Министерство культуры РСФСР об открытии в Омске литературного музея в доме писателя Ф.А. Березовского.[18] Зинаида Феоктистовна готова даже была размесить у себя в музее открывшееся в ноябре 1962 года омское отделение Союза писателей РСФСР.
26 мая 1964 года Исполнительный комитет Омского областного (промышленного) Совета депутатов трудящихся рассматривал вопрос о работе музеев города Омска. Были отмечены успехи и недостатки деятельности городских музеев. В решении седьмым пунктом значилось: «Обязать управление культуры вместе с Омским отделением Союза писателей и горисполкомом решить вопрос об открытии на базе музея Березовского Ф.А. литературного музея писателей-омичей, библиотеку из помещения музея Березовского перевести в другое помещение».[19]
Получив на руки копию этого решения, З.Ф. Березовская ведёт переговоры с Государственным литературным музеем и музеем Н.А. Островского о передаче в Омск неиспользуемого оборудования: витрин, рам, планшетов, мебели и др. В архиве З. Березовской сохранилась доверенность от управления культуры на получение этого оборудования из Москвы. Но вот состоялась ли поездка в Москву, и было ли привезено оборудование, выяснить не удалось. Известно, что библиотеку из домика Березовского перевели только в 1965 году, то есть до этого времени работа по организации музея птсателей-омичей не велась. В апреле 1965 года З.Ф. Березовская обращается в управление культуры Омского облисполкома с просьбой ходатайствовать перед Министерством культуры РСФСР о разрешении перевода организуемого музея на госбюджет. Но 15 июля 1965 года Исполнительным комитетом Омского областного Совета депутатов трудящихся принимается Решение № 635 о народном литературном музее писателей-омичей. Приведем полный текст этого решения:
«Учитывая пожелания широкой читательской и литературной общественности г. Омска о создании народного литературного музея писателей-омичей, исполком областного Совета депутатов трудящихся РЕШИЛ:
Организовать в г. Омске народный литературный музей.
Поручить начальнику областного управления культуры т. Бревновой создать совет, утвердить тематико-экспозиционный план и назначить руководителя музея.
Считать народный литературный музей писателей – омичей филиалом омского областного краеведческого музея.
Разрешить областному краеведческому музею по списку, утверждённому областным управлением культуры, передать народному литературному музею имеющиеся в его фондах материалы, касающиеся жизни и деятельности омских писателей и поэтов.
Обязать исполком Омского городского Совета депутатов трудящихся решить вопрос о снятии всей суммы арендной платы за помещение, в котором создается музей».[20]
В этом решении не упоминается музей Ф.А. Березовского, также нет указания о помещении, в котором должен разместиться будущий музей. Не удивительно, что и это решение не было выполнено. Никаких документов о претворении в жизнь этого решения ни в архиве управления культуры, ни в архиве краеведческого музея обнаружить не удалось. Больше Зинаида Феоктистовна Березовская к вопросу об организации музея не возвращалась, просто в одной из комнат в доме своего отца она разместила портреты омских писателей. Немного позднее, в 1975 году, исследователь сибирской литературы, критик Н.Н. Яновский писал Зинаиде Феоктистовне: «На днях прочитал в «Молодом сибиряке» статью о музеях вообще и о музее имени Ф. Березовского в частности. Не подумайте, что положение подобных музеев в Омске исключительное. Так же «погиб» и наш новосибирский, не успев открыться. В Сибири, увы, до сих пор нет стоящего литературного музея, если не считать самодеятельных, школьных. И все-таки загубить такое дело, какое в Омске начинали Вы, безобразие. На преодолении равнодушия – вот на чем изнашиваются наши сердца».[21]
Мемориальный музей Ф.А. Березовского просуществовал до середины 1980-х годов. Зинаида Феоктистовна уже издалека следила за работой по организации литературного музея в конце 1970-х годов. Поделиться своими материалами и вступить в музейное объединение в качестве филиала она отказалась. После смерти З.Ф. Березовской в 1983 г. домик писателя был снесён, а материалы музея поступили в уже открывшийся литературный музей.
Следующий этап на пути к созданию омского литературного музея был связан с именем Ф.М. Достоевского.
Конец 1960-х годов был отмечен возрастающим интересом к личности и творчеству Ф.М. Достоевского. Послереволюционные годы были неблагоприятны для памяти «трудного» писателя. Его трагический художественный мир, общественные и религиозные убеждения не совмещались с советской идеологией, хотя официально Ф.М. Достоевский был признан классиком. Создание московского музея Достоевского произошло в 1928 году, когда ещё не был установлен жёсткий диктат над литературой и культурой. Но после Великой Отечественной войны Достоевского исключили из школьной программы по литературе, началась кампания против чуждого писателя. Тогда нельзя было и думать о чествовании «политического реакционера», «религиозного идеалиста», «врага социализма и революционной демократии». В период оттепели 1960-х гг. началась постепенная «реабилитация» писателя. Весь мир готовился отметить 150-летний юбилей великого русского писателя. 1971 год по решению ЮНЕСКО был объявлен годом Достоевского. Международное значение юбилея писателя, признанного во всём мире, не могло остаться без должного внимания на его родине.
Именно в этот период возрождения общественного интереса к Достоевскому появилась возможность создания музеев писателя в городах, связанных с его именем. В одно и то же время шла подготовка к открытию музеев Достоевского в Ленинграде, Семипалатинске, Новокузнецке, Омске. В нашем городе была создана инициативная группа по организации музея Ф.М. Достоевского. В эту группу входили ректор Омского педагогического института имени А.М. Горького В.М. Самосудов, преподаватели К.А. Зубарева, А.Г. Кандеева; журналистка С.А. Нагнибеда, писательница М.К. Юрасова; председатель Географического общества Н.Д. Фиалков. Во главе группы стоял А.Ф. Палашенков. Многие из этих людей занимались Достоевским профессионально. Доктор филологических наук Ксения Алексеевна Зубарева защитила диссертацию на тему «Генрих Манн и наследие мировой литературы», где отдельная глава была посвящена Ф.М. Достоевскому. Кандидат филологических наук Анастасия Григорьевна Кандеева исследовала каторжный период жизни великого узника, его книгу «Записки из Мёртвого дома», а также занималась изучением жизни и творчества Н.М. Ядринцева, называвшего себя последователем Достоевского. Мария Климентьевна Юрасова – автор книг по истории нашего города, особое место в которых уделялось пребыванию в Омске Достоевского.
О вкладе А.Ф. Палашенкова в организацию омского литературного музея имени Ф.М. Достоевского следует говорить особо. Уже в пятидесятые годы он начал собирать в краеведческом музее материалы о писателе. Палашенков переписывается с директором московского музея Ф.М. Достоевского Г.В. Коган, получает от нее первые экспонаты: путеводитель по музею, фотокопии портретов писателя и его родственников. Андрей Федорович разыскал вдову омского профессора М.В. Долинино-Иванскую, внучку петербургского архитектора А.И. Штакеншнейдера, в петербургском доме которого бывал Ф.М. Достоевский. В результате переписки в краеведческий музей поступили уникальные вещи: диван и стол из литературного салона Штакеншнейдеров, настольная лампа, альбом Елены Андреевны, хозяйки салона, а также посмертная маска архитектора. В феврале 1956 года по инициативе Палашенкова в библиотеке имени А.С. Пушкина прошел вечер, посвященный 75-летию со дня смерти Ф.М. Достоевского. Сам Палашенков выступил на вечере с докладом «Достоевский в Омске». В 1958 году музей получил бюст Ф.М. Достоевского работы скульптора Л. Вахромеевой. Палашенков призывал сибирских художников к созданию полотен, посвященных Достоевскому и его книгам. Кемеровский художник Д.И. Логачев писал с благодарностью Андрею Федоровичу: «Искренне признаюсь – Вы меня крепко озадачили, воодушевили и дали точное направление на большую и очень нужную работу – освещение пребывания Ф.М. Достоевского в Сибири. Для меня эта работа настолько актуальна, так интересна… Я сейчас усиленно, напряженно, душевно работаю согласно Вашему совету. День и ночь, т.е. все свое время, кроме сна, да, пожалуй, и во сне, работаю над темой «Достоевский в Сибири».[22]
Работами Д.И. Логачева А.Ф. Палашенков проиллюстрировал свою небольшую книгу «По местам Достоевского в Омске», вышедшую в свет в 1965 году. Эта книга сразу стала библиографической редкостью и пользуется спросом по сей день. Насколько она была нужна не только Омску, можно судить из писем к А.Ф. Палашенкову внука Ф.М. Достоевского Андрея Федоровича Достоевского. Заочное знакомство двух полных тезок – Андреев Федоровичей – состоялось в начале 1966 года, когда Палашенков послал в Ленинград несколько экземпляров своей книги. А.Ф. Достоевский, который в это время активно занимался организацией музея своего деда в Ленинграде, писал: «Получил Вашу бандероль и уже уведомил издательство о том, что 1) нужен незамедлительно второй тираж и 2) его целиком надо направить в главные города европейской части СССР, - реализация такого пустяка, как три тысячи экземпляров – несомненна!
Теперь отчитываюсь, как я уже распорядился присланными Вами экземплярами книжечки. Ушли: в Москву (Институт мировой литературы) – 1 шт., в Ленинград (Институт русской литературы АН СССР, в отдел фондов его музея) – 1, в Симферополь, в педагогические круги – 1, в деревню Достоево, в Достоевскую среднюю школу – 1, в США (в Корнельский и Гарвардский университеты) – 2, в Канаду (в Мак-Гиллский университет) – 1, во Францию (в публиц. парижские круги) – 1. В резерве оставил один экземпляр. Уже запросил издательство о высылке дополнительных экземпляров. Высылка по одному экземпляру только раздразнит аппетит и некоторые, без сомнения, напишут в издательство о присылке». В следующем письме А.Ф. Достоевский продолжает свой отчет: «Давно получены брошюры и уже разосланы и розданы в разные концы (3 – в Ленинград, в том числе Смоктуновскому («Идиот»), которого я «готовлю» на роль Ф.М. Достоевского, когда таковая появится – есть надежда, 1 – в США, 2 – во Францию, 1 – в Англию, 1 – в Югославию)».[23]Но второго издания книги Палашенкова не последовало.
Фрагменты этих писем ярко характеризуют и самого автора, хорошо видно насколько серьезно и плодотворно он занимался пропагандой жизни и творчества своего деда. В Омске он встретил человека, равного по работоспособности и заинтересованности – А.Ф. Палашенкова.
Несмотря на огромную занятость, Палашенков оказывал помощь коллегам из других городов. Он с радостью откликнулся на просьбу Зинаиды Георгиевны Фурцевой, в то время заведующей библиотекой в Семипалатинске, помочь в организации мемориального музея Ф.М. Достоевского. Андрей Федорович неоднократно бывал в Семипалатинске, и, конечно, исследовал дом, в котором жил Достоевский. Переписка с З.Г. Фурцевой началась в 1966 году и продолжалась до самой смерти Палашенкова. Из писем видно, какую работу проделал омский краевед. Он высылал в Семипалатинск издания краеведческого характера, в том числе и свои книги, фотографии старого и современного Омска (места, связанные с Ф.М. Достоевским), лично вел переговоры с омским художником К.Н. Щекотовым о приобретении картины «Достоевский на берегу Иртыша», просил художника Д.И. Логачева написать несколько картин для нового музея, а также вел архивные разыскания по просьбе коллег.[24]
В 1968 году Семипалатинск и Омск встречали А.Ф. Достоевского. Внук писателя предпринял эту поездку для того, чтобы осмотреть места пребывания Ф.М. Достоевского и помочь в деле организации музеев. Этот приезд стал настоящим праздником для омичей. К.А. Зубарева написала воспоминания об этой встрече: «Мы знали, как активен А.Ф. Достоевский, как много он делает для пропаганды творчества своего деда, для создания его мемориального музея в Ленинграде. Помогал он и организовывавшемуся тогда музею Ф.М. Достоевского в Семипалатинске. Помогал и нам – инициативной группе, добивавшейся открытия Литературного музея им. Достоевского в Омске. Но одно дело – знать понаслышке, заочно и совсем другое – видеть собственными глазами. Работоспособность и энергия этого, тогда уже неизлечимо больного, человека просто поражали. Его трехдневное пребывание в Омске было заполнено встречами, знакомством с трудящимися города, со студентами, учениками и учителями школ, с работой библиотек. Трогательной была его встреча с известным омским краеведом и литератором А.Ф. Палашенковым, отдавшим много энергии делу создания будущего Литературного музея им. Ф.М. Достоевского в Омске… Навсегда запомнились их длительные беседы, одна из которых состоялась в библиотеке Андрея Федоровича Палашенкова. Сюда на чаепитие за самоваром были приглашены учителя, художники, просто любители русской словесности. Хозяйкой стола была вдова поэта Георгия Вяткина – Мария Николаевна Вяткина».[25]
После отъезда из Омска А.Ф. Достоевский прислал К.А. Зубаревой два письма, в которых сообщает о том, что фотографии, сделанные в Омске, поступят в фонд мемориального музея в Ленинграде. К сожалению, Андрей Федорович Достоевский не дожил до открытия ни Ленинградского, ни Семипалатинского музеев, он умер в том же 1968 году. В Омске были опечалены этой вестью и еще активнее взялись за свое наболевшее дело.
В 1970-начале1971 года инициативная группа по организации Литературного музея пишет ряд обращений в высокие инстанции (обком КПСС, исполкомы омского областного и городского Советов депутатов трудящихся) с обоснованием заявки на открытие музея к 150-летию со дня рождения Ф.М. Достоевского. В этих обращениях указывается здание, в котором планируется разместить музей. Еще в ходе работы над книгой «По местам Достоевского в Омске» А.Ф. Палашенков выяснил, что на территории старой крепости сохранился бывший дом комендантов крепости, который имеет отношение к Достоевскому. Дом кирпичный, добротный, большой, то есть вполне подходящий для музея. В 1969 году в письме к З.Г. Фурцевой Палашенков писал: «В крепости сохранился каменный дом коменданта Омской крепости, в котором бывал Ф.М. Достоевский. Я вот на него претендую. (На месте острога – новый дом.) Очень бы хотелось увековечить в Омске великого писателя».[26] Но в одном из черновых набросков Палашенков указывает на другое здание – здание бывших Красных казарм, выстроенное вблизи бывшего каторжного острога. Набросок не датирован[27], возможно, этот план был написан до того, как начал решаться вопрос об освобождении комендантского дома. Более нигде это здание не упоминается.
Инициативной группой была проделана огромная работа по созданию музея. Привлечены заинтересованные организации: омское отделение Союза писателей, отделения Союза журналистов и Союза художников, Омский педагогический институт имени А.М. Горького, Омское отделение общества «Знание», областная библиотека имени А.С. Пушкина, Омское отделение общества охраны памятников, Омское отделение Географического общества. В официальных письмах, подписанных представителями этих организаций, представлен поэтапный план действий по созданию музея и увековечиванию памяти Ф.М. Достоевского: «1) поручить отделу культуры облисполкома согласовать с Министерством культуры РСФСР вопрос об организации музея Достоевского в Омске; 2) исполкому горсовета решить вопрос об отселении жильцов из бывшего комендантского дома и передаче здания на баланс горисполкома; 3) краеведческому музею оказать помощь в организации музея Достоевского и передать в фонд музея имеющиеся материалы; 4) рекомендовать правлению омского отделения Союза художников принять участие в оформлении музея; 5) необходимо установить мемориальные доски на здании военного госпиталя, медучилища № 3, дома по улице Достоевского, 2, а также переиздать брошюру А.Ф. Палашенкова «По местам Достоевского в Омске».[28] Позднее, в обращении начальника управления культуры Н.Н. Бревновой в исполком городского Совета депутатов трудящихся предлагается освободить только три квартиры в бывшем комендантском доме, чтобы дать возможность разместить уже имеющиеся экспонаты о жизни и творчестве Достоевского в омский период, то есть практически открыть мемориальные комнаты писателя.[29] Активно велась работа и по дополнительному сбору экспонатов для будущего музея. В одном из черновиков, составленном Палашенковым, запланировано:
Обратиться С.Т. Коненкову с просьбой о пожертвовании музею авторского повторения скульптуры «Достоевский на каторге».
Обратиться к В.Я. Кирпотину и Л. П. Гроссману (достоевсковеды – Ю.З.) о пожертвовании музею иллюстраций и рукописей о Ф.М. Достоевском.
К директору музея-квартиры Ф.М. Достоевского в Москве Г.В. Коган с просьбой о выделении для организации музея материалов о Ф.М. Достоевском по Омскому периоду.
Обратиться к А.Н. Либерову о мобилизации студентов для зарисовок мест, связанных с Достоевским.
К К.Н. Щекотову о пожертвовании авторского повторения картины «Достоевский на берегу Иртыша».
С такой же просьбой к художнику Оськину.
Художнику И.С. Никитенко написать портрет Ф.М. Достоевского (копия с Перова)
Написать портреты: Ч. Валиханова, А.Е. Врангеля, князя Горчакова, Гасфорда, Сулоцкого. Художники Чириков и Поляков.
Д.И. Логачеву написать картины из «Мертвого дома» с Кривцовым.[30]
Некоторые пункты этого плана были исполнены. Картины Логачева, Оськина, Щекотова значатся в тематико-экспозиционном плане выставки, организованной к 150-летию со дня рождения Ф.М. Достоевского.
Известно также, что инициативной группой были сделаны заявки в Пушкинский дом на изготовление фотокопий материалов Ф.М. Достоевского. Обращались омичи и в Государственный литературный музей с просьбой оказать шефскую помощь. ГЛМ готов был отправить в Омск своего сотрудника для оказания практический помощи, как только возникнет в этом необходимость. Из Москвы также должен был приехать представитель Союза писателей для принципиального решения вопроса о музее.
Идея создания литературного музея была в очередной раз одобрена властями города. В сентябре 1970 года состоялась встреча членов инициативной группы с председателем горисполкома А.И. Бухтияровым, о чем свидетельствует запись в дневнике А.Ф. Палашенкова.[31] Заслушав сообщение группы о проделанной работе, о необходимости предоставления для музея бывшего дома комендантов омской крепости, председатель горисполкома дал принципиальное согласие на освобождение квартир дома для организации музея. А.И. Бухтияров отметил, что есть возможность в будущем расселить жильцов этого дома по новым квартирам. Воодушевленные люди приступили к составлению плана юбилейных мероприятий к 150-летию со дня рождения Ф.М. Достоевского.
В июне 1971 года в газете «Омская правда» была напечатана статья за многими подписями «К юбилею великого писателя». Эта статья является своеобразным отчетом о проделанной работе. Но главное ее назначение – напомнить о необходимости увековечивания памяти Достоевского в Омске, о скорейшем освобождении комнат в доме, где к ноябрю этого года нужно устроить юбилейную выставку. Оговорены перспективы: «В дальнейшем, при расширении освобожденной площади (в доме 12 квартир), выставка может быть превращена в музей «Писатели–омичи» и включить в себя материалы о русских и советских писателях, бывших в нашем крае (Радищев, декабристы, Чернышевский, Чехов, Сейфуллина, Вс. Иванов, Г. Николаева и писатели–омичи – Вяткин, Сорокин, Драверт, Мартынов и другие.)»[32] Далее отмечается, что этот музей будет единственным в Сибири литературным музеем. А в заключительной части статьи поднимается вопрос об установлении памятника Ф.М. Достоевскому в Омске. Таким образом, со стороны инициативной группы по организации музея было сделано все возможное.
Какие же последовали решения? 5 августа 1971 года исполнительный комитет омского городского Совета депутатов трудящихся принял решение об установлении мемориальной доски на комендантском доме. Текст утверждался следующий: «В этом доме в 1859 году, покидая Сибирь, останавливался великий русский писатель Ф.М. Достоевский. Установлена 11 ноября 1971 года в честь 150-летия со дня рождения».[33] Но за два дня до юбилея Достоевского в «Омской правде» появилась заметка Н.Н. Бревновой, где перечисляются юбилейные мероприятия, которые пройдут в Омске. Здесь упоминаются книжная выставка в библиотеке имени А.С. Пушкина, вечер памяти писателя, а также выставка, организованная… в краеведческом музее. (Комнаты в комендантском доме освободить так и не удалось.) Сообщается и о том, что омский скульптор Д. Манжос изготавливает мемориальную доску, которая будет установлена на доме, где бывал Достоевский.[34]
Вместо мемориальной доски Дмитрием Манжосом был изготовлен барельеф, изображающий Ф.М. Достоевского, одетого в арестантскую шинель. Этот барельеф был установлен на комендантском доме в 1971 году.
Юбилейный вечер, посвященный 150-летию Достоевского, состоялся 24 ноября в актовом зале Политехнического института. В программе вечера значились литературно-музыкальная композиция «Федор Достоевский – художник, человек», выступления художника К.Н. Щекотова и журналиста А.Э. Лейфера, заканчивался вечер просмотром кинофильма.
В Омском педагогическом институте прошла научная конференция, приуроченная к юбилею Ф.М. Достоевского. В целом город достойно отметил юбилей великого писателя, но главная мечта омской общественности так и не осуществилась: музей не состоялся.
Следует отметить, что 1971 год стал годом рождения музеев Достоевского в Ленинграде и Семипалатинске. История их создания была также непростой, но и не столь длительной, как в Омске. Первые упоминания о литературно-мемориальном музее Ф.М. Достоевского в Ленинграде относятся к 1956 году. В 60-х годах велись детальные обсуждения проекта будущего музея, писались бумаги в государственные инстанции. В 1968 году вышло Постановление исполкома Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся об открытии музея в помещении последней квартиры писателя. В этом доме были коммунальные квартиры, но жильцов расселили оперативно и поставили дом на капитальный ремонт. В результате качественной реставрации удалось восстановить первоначальный облик квартиры Достоевского. Ленинградский музей открылся в срок, и его первая экспозиция просуществовала до начал 1990-х годов.
Организацией семипалатинского музея общественность города занялась в 1965 году. В этом же году решением горисполкома нижний этаж дома, где жил Ф.М. Достоевский был освобожден от жильцов для библиотеки, получившей имя писателя. Через три года освободили и верхний этаж, где создали литературную экспозицию. В мае 1971 года библиотека и мемориальная комната получили статус литературно-мемориального музея.
Как видно на примерах, проблема, стоявшая много лет перед омичами – освобождение помещения от жильцов – достаточно быстро решалась в других городах. В связи с этим напрашивается закономерный вывод о негативном отношении представителей омской власти к культурному наследию города.
В 1971 г. ушел из жизни Андрей Федорович Палашенков, так и не дождавшись открытия музея Достоевского. Несмотря на потери и неудачи инициативная группа по организации омского музея упорно продолжала свою работу, более напоминавшую борьбу. По воспоминаниям К.А. Зубаревой, А.Ф. Палашенков завещал своим друзьям «бороться за открытие музея». Для многих из них это было делом чести. Ксения Алексеевна писала: «Я не ошибусь, если скажу, что работа по созданию музея преподавателей педагогического, медицинского институтов, работников общественных организаций, встречи с А.Ф. Достоевским были заметными событиями в культурной жизни города. Для меня лично это было осуществлением желания моего отца, который показывал мне место ссылки Ф.М. Достоевского, рассказывал о его страданиях и вызывал жгучий интерес к жизни писателя, чьи произведения в журнале «Нива» были в нашей домашней библиотеке».[35] И хотя «15 лет, предшествовавшие открытию музея в 1982 году были периодом напряженной борьбы тех, кто стоял у истоков: М.Н. Вяткиной, В.П. Бисяриной, С.А. Нагнибеды, А.Э. Лейфера и других»,[36] у них достало сил довести свою идею до логического конца.
Скоро дело сдвинулось с мертвой точки. 27 января 1972 года исполком омского городского Совета депутатов трудящихся принял решение № 34 о выделении областному управлению культуры двухкомнатной квартиры для организации мемориальной комнаты Ф.М. Достоевского, как филиала областного краеведческого музея.[37] Здесь опять же не указан адрес дома, в котором должны выделить комнаты, но председатель исполком. А.И. Бухтияров был лично заинтересован в создании музея. Во многом благодаря его стараниям начали переселять жильцов из дома комендантов омской крепости.
Наконец последовало окончательное решение исполкома № 161 от 14 апреля 1975 года. В нем было всего два пункта:
Принять предложение областного управления культуры, областного общества охраны памятников истории и культуры об открытии в 1975 году в г. Омске филиала областного краеведческого музея с экспозицией, посвященной Достоевскому и писателям – омичам.
Разместить филиал областного краеведческого музея в доме № 1 по улице Победы (квартиры №№ 2, 6, 7, 8).[38]
Так, спустя почти пятьдесят лет, омский Литературный музей обрел свое помещение.
Ремонт в здании по улице Победы, 1 должен был закончиться в 1976 году. В план работы краеведческого музея на 1976 год входила разработка тематико-экспозиционного плана и создание экспозиции литературного музея.
Разработкой тематико-экспозиционного плана занималась заведующая отделом истории досоветского общества краеведческого музея Л.С. Худякова. В 1977 году эта работа была закончена. План и объяснительная записка к экспозиции Литературного музея были представлены на рецензию в областной комитет партии, горисполком, областное управление культуры, писателям и литературоведам. В рецензиях были указаны некоторые недоработки в плане. Главная проблема состояла в обилии писательских имен, представляемых в экспозиции. Качество и количество экспонатов не всегда соответствовало тому или иному писателю. Например, К.А. Зубарева отмечала, что количество экспонатов по жизни и творчеству А. Сорокина превышало материалы о Ф.М. Достоевском. В процессе обсуждения тематического плана возникло предложение назвать будущий музей «Литературный музей имени Ф.М. Достоевского».[39]
В здании будущего музея был проведен косметический ремонт, но этого было недостаточно, для размещения постоянно действующей экспозиции требовалась детальная реконструкция. Затянувшийся ремонт давал время для совершенствования тематико-экспозиционного плана и дополнительного сбора экспонатов будущего музея. Сотрудники музея Л.С. Худякова и Л.Ф. Хапова были командированы в Москву на стажировку в Государственный литературный музей. Сотрудники ГЛМ приняли участие в обсуждении плана омского музея, внесли свои замечания и дополнения. Была проведена собирательская работа: в музее-квартире Ф.М. Достоевского заказаны фотокопии документов. Состоялись встречи с поэтом Л.Н. Мартыновым, вдовой писателя Всеволода Иванова, литератором В.Г. Утковым, от которых Худякова и Хапова получили ценные экспонаты.
После возвращения из Москвы Л.С Худякова заново переработала тематико-экспозиционный план. Экспозиция литературного музея строилась по тематико-хронологическому принципу и состояла из 13-ти разделов: 1) развитие литературы в 18 веке; 2) Сибирь в поэзии декабристов; 3) Достоевский и Сибирь; 4) старейшие писатели Сибири; 5) литературная жизнь Омска накануне Октября; 6) литературный Омск в годы революции и гражданской войны; 7) творчество омских писателей в 20-30-е годы; журнал «Сибирские огни»; 8) омские литераторы в годы Великой Отечественной войны; 9) литературная жизнь Омска послевоенных лет; 10) литературная жизнь Омска на современном этапе; 11) гости нашего города; 12) омское книжное издательство; 13) фольклор Омской области.[40] Этот план дает представление о том, какая большая разыскательская работа была проведена, ведь в те годы еще не была написана история сибирской литературы. В этой работе, несомненно, помогли материалы, собранные Ю.И. Шуховым и И.С. Коровкиным. Но все-таки в тематическом плане большой процент составляли копийные материалы, не всегда хватало информации о писателях или событиях литературной жизни Омска. Нужно было проводить исследования в архивах и библиотеках, писать многочисленные запросы в разные города страны, вести целенаправленное комплектование коллекций, отражающих историю формирования и развития литературного процесса в Омске. Для этих целей в октябре 1978 года в краеведческом музее был создан отдел литературных экспозиций.
Первыми сотрудниками литературного отдела стали филологи по образованию В.С. Вайнерман и Н.Г. Собянина. За два года они собрали более тысячи экспонатов для литературного музея, среди которых были фотографии писателя А.Е. Новоселова и его семьи (архив писателя погиб во время блокады Ленинграда, тем ценнее становится каждый найденный документ, имеющий отношение к Новоселову), сборник произведений омских писателей «Жертвам войны» 1915 года издания, книги недавно реабилитированного поэта П.Н. Васильева и другие. В 1979 году состоялась первая выставка, созданная сотрудниками литературного отдела «Пусть всегда будет солнце», посвященная 50-летию со дня рождения омского поэта Т.М. Белозерова. Так как ремонт в комендантском доме еще не завершился, выставка прошла в помещении краеведческого музея.
Поиски архивов литераторов, погибших во время Великой Отечественной войны, оказались настолько успешными, что в 1980 году литературный отдел создал передвижную выставку «Вперед, за наше Лукоморье». В.С. Вайнерман успешно работал в государственных архивах Омска и Москвы, где были найдены неизвестные ранее документы: чертеж омского крепостного острога 1847 года, «Формулярный список о службе и достоинстве коменданта Омской крепости полковника А.Ф. де Граве», материалы о семье видного чиновника Я.С. Капустина, помогавшего Ф.М. Достоевскому-каторжнику. Копии этих документов вошли в экспозицию омского музея.
За четыре года подготовки к открытию нового музея накопилось шесть объемистых папок с письмами от разных адресатов. Некоторые, зная о прошлых неудачах омичей, скептически отнеслись к новому начинанию. Например, исследователь сибирской литературы Н.Н. Яновский, уже упоминаемый нами в связи с З.Ф. Березовской, писал в 1979 году: «В Сибири не раз открывались литературные музеи, но каждый раз оказывались какими-то бесперспективными… И это обстоятельство, как Вы понимаете, не воодушевляет».[41] Но, тем не менее, Яновский прислал в Омск свои книги с автографами. Другие, наоборот, радовались успехам коллег и старались поддержать их. А. Лагунский писал из Воронежа: «Я здесь уже более десяти лет бьюсь со всякими инстанциями, дабы создать Литературный музей имени А.С. Кольцова, и – увы! – пока безрезультатно. Посему-то мне особенно отрадно слышать, что сибиряки со свойственным им размахом берутся за литературно-музейное дело».[42] А. Смердов откликнулся такими строчками: «С искренней радостью, даже с некоторой добрососедской завистью, поскольку ничего подобного в Новосибирске пока нет и в реальной близости не предвидится, - приветствую создание самостоятельного Литературного музея в благословенном Омске».[43]
Многие же корреспонденты с радостью присылали свои воспоминания, сохранившиеся автографы, книги, фотографии. Была установлена связь с бывшей учительницей, участницей литературной жизни Омска 1920-30-х годов Е.Н. Жданович, которая стала постоянной помощницей в деле организации музея. Пенсионерка Н.Д. Пашкевич была близкой подругой жены Л.Н. Мартынова, у нее хранилась переписка с семьей Мартыновых, все книги поэта с автографами и другие материалы. Все это Нина Дмитриевна передала в музей и впоследствии участвовала во многих музейных начинаниях. Вдова репрессированного поэта Г.А. Вяткина передала в фонды музея редкие автографы стихотворений, книги, письма, фотопортрет Ромена Роллана с автографом французского писателя. Вдова композитора В.Я. Шебалина прислала редкие автографы, фотографии, книги. И это далеко не полный перечень тех, кто откликнулся на просьбы музейщиков.
Летом 1980 года в литературный отдел на должность заведующего был принят А.Э. Лейфер, журналист, исследователь биографии Ф.М. Достоевского. Лейфер включился в работу по сбору экспонатов и усовершенствованию тематико-экспозиционного плана.
В июне 1980 года был создан Омский государственный объединенный исторический и литературный музей путем объединения пяти государственных музеев области на базе Омского областного краеведческого музея.[44] В это объединение вошел и Литературный музей имени Ф.М. Достоевского.
Капитальный ремонт здания Литературного музея, начавшийся в 1978 году, шел медленно и трудно. Одну из зим дом простоял без крыши. В апреле 1980 года в газете «Молодой сибиряк» появилось сообщение о том, что реконструкция дома заморожена. Но спустя два месяца после этого строительные работы возобновились. К сожалению, реконструкция и ремонт дома были проведены без научно-методического анализа, что привело к утрате ощущения подлинности. Из-за нехватки средств и времени не было сделано попытки восстановить интерьер дома коменданта крепости середины ХIХ века. Кроме того, строители допустили ряд ошибок, в результате которых до сих пор намокают стены дома, недостаточно укреплен фундамент. Внутри здания отсутствует вентиляция, в залах не обеспечен доступ к системам холодного и горячего водоснабжения, из-за чего музей в первые же годы работы столкнулся с большими техническими проблемами. Не были проведены противопожарные мероприятия. Большинство из этих недостатков не устранены и в настоящее время. Художники, которые работали над экспозицией, признавались, что они были поставлены почти в экстремальные условия. В целом реконструкция дома завершилась в1981 году.
Еще в 1979 году директор краеведческого музея Ю.А. Макаров обратился в художественно-производственные мастерские с просьбой принять заказ на проектно-оформительские работы для экспозиции Литературного музея. Заказ не приняли, сославшись на занятость. Отказались оформлять музей и омские художники. Тогда Ю.А. Макаров попросил помощи в Министерстве культуры.
В июне 1980 года в Омск для составления проекта оформления литературного музея приехал московский художник Эдуард Иванович Кулешов. Это был талантливый сценограф, выставочный дизайнер, автор эскизов оформления многих экспозиций в ведущих музеях страны. Кулешов оформлял выставки Чернышевского в Государственном Историческом музее, экспозиции в театральном музее Бахрушина, музеев А.Н. Островского в Замоскворечье и Л.Н. Толстого в бывшей монастырской гостинице Спасо-Бородинского монастыря. Художник имел свое особое представление о том, что есть музей. По его мнению музеи – это храмы нашей общей памяти о великих событиях, гениях и героях. Работая над проектами экспозиций музеев, он использовал современные методы оформительского искусства: «Образ – самый лучший код памяти, которую человечество передает по цепочке от поколения к поколению, - признавался он в интервью омской газете. - Образный, эмоциональный строй общей концепции, создание единого сценария, архитектонико-закономерная связь предметно-вещевой среды и архитектурного пространства, стилевое единство музейного оборудования – вот черты современного подхода к проблеме музейного дизайна».[45]
В Омске Кулешов ставил перед собой задачу сделать музей, который станет своего рода культурным центром, местом встреч литераторов, проведения тематических вечеров, дискуссий. Э.И. Кулешов считал, что музеи пока не используют полностью всех своих возможностей более активного приобщения людей к духовной жизни. Потому он и взялся с такой охотой за оформление музея Ф.М. Достоевского, писателя высокой духовности и напряженной мысли. Именно в таком музее, по мнению художника, возможен поиск новых форм общения литераторов, историков со зрителями и читателями. С позиции сегодняшнего дня мы видим, насколько Э.И. Кулешов опережал свое время. К сожалению, его уже нет в живых.
Пока завершался ремонт, и шла работа над проектом экспозиции, сотрудники литературного музея решили устроить выставку уже в своем здании. Открывшаяся 24 августа 1981 года выставка называлась «Первые поступления в Литературный музей. Писатели – ХХVI съезду КПСС». Она была задумана как генеральная репетиция будущей постоянной экспозиции музея и показала готовность к открытию музея. Открывал выставку поэт Т.М. Белозеров. Заведующий литературным отделом А.Э. Лейфер провел по выставке первые экскурсии. На фоне этой выставки 10 ноября прошел первый в истории музея литературный вечер, посвященный 160-летию со дня рождения Ф.М. Достоевского. В целом первая выставка показала, что Литературный музей существует уже не только на бумаге.
Наконец, в декабре 1981 года в Омск прибыла бригада художников из Московского комбината декоративно-оформительского искусства во главе с Э.И. Кулешовым. Планировалось завершить работу над экспозицией к концу этого года, но различные препятствия помешали этому. Причем препятствия были не только со стороны Омска. В сентябре 1982 года Эдуард Кулешов сообщал Ю.А. Макарову: «Мне очень хочется быстрее увидеть музей открытым, но целая цепочка препятствий, связанных с юбилейным годом, перекрыла все каналы. Художественный фонд задыхается, и наш директор с угрозой партийных взысканий подчиняется только органам ЦК и МК… и слушать не хочет о провинциальных музеях… Я буду делать все от меня зависящее, чтобы нам выйти из положения с честью». В этом же письме художник просит подобрать для оформления экспозиции ткань нужного оттенка. Это важно, так как, «коль положили столько трудов, жаль будет испортить все плохим наружным слоем и все оставить втуне (то есть не выявленным, поскольку зритель видит только то, что сверху)».[46]
Второй раз художники приехали почти через год, в ноябре 1982 года. Началась напряженная работа по завершению экспозиции. Работа велась не только днем, но и по ночам. Сотрудники Литературного музея А.Э. Лейфер, В.С. Вайнерман, Н.Г. Собянина постоянно находились рядом с художниками, выполняли ту работу, которая требовалась, даже мыли полы. Э.И. Кулешов особо отмечал энтузиазм этого маленького коллектива.
В то же время сотрудники музея занимались научной работой, готовились к открытию экспозиции. В 1982 году они составили новый вариант тематико-экспозиционного плана музея. План, составленный Л.С. Худяковой, был значительно переработан и дополнен. Научно-методический Совет Государственного Литературного музея при участии НИИ культуры, состоявшийся 18 февраля 1981 г., отметил высокий уровень профессионального мастерства авторов плана, их умение комплектовать и отбирать нужный материал, четко формулировать задачи будущей экспозиции.[47] Заведующая сектором литературных музеев НИИ культуры Е.Г. Ванслова, указав на отдельные недостатки плана, сделала вывод, что «в Омске будет построен интересный, современный музей, один из первых в стране музеев региональной литературы».[48] Сотрудников Омского Литературного музея можно считать первопроходцами, так как, действительно, создание музея региональной литературы было тогда делом новым.
Одновременно с работой над тематико-экспозиционным планом сотрудниками музея разрабатывались тексты тематических экскурсий по будущей экспозиции: «Омск литературный в годы революции и гражданской войны», «Омск литературный в 1930-е годы», «Омские литераторы в годы Великой Отечественной войны», а также аннотации к темам: «Литература края в XVIII веке», «Декабристы-литераторы», «Литераторы на Московско-Сибирском тракте». Подготовлены два текста буклета по залу Достоевского и по остальным залам музея. Начата работа над текстом обзорной экскурсии «Омск литературный в прошлом и настоящем». Составлены две научные справки по темам: «Быт и обстановка Омского каторжного острога и военный госпиталь» и «Окружение Ф.М. Достоевского в Омске». Написаны сценарии телепередач об А.Ф. Палашенкове и о журнале «Сибирские огни». Активно выступали В. Вайнерман и А. Лейфер в периодической печати. За один год В. Вайнерман опубликовал статьи к 120-летию выхода в свет первого отдельного издания «Записок из Мертвого дома» «Кто хранил «Сибирскую тетрадь» Ф.М. Достоевского» и «Там, где жил Достоевский», а также статьи в научном сборнике «Достоевский. Материалы и исследования». А. Лейфер написал статьи «Прошу Вас прислать стихи» (о литературных связях П.Л. Драверта) и « К юбилею «Сибирских огней», рецензию на книгу «Черты сходства» Л. Мартынова.
На заключительном этапе подготовки к открытию экспозиции Литературного музея помощь сотрудникам музея оказали литературовед, преподаватель Омского государственного университета С.Н. Поварцов, писатель-краевед И.Ф. Петров, журналист М.С. Мудрик, научный сотрудник Государственного архива Омской области Н.Г. Линчевская, служители библиотеки имени А.С. Пушкина.
Литературный музей, согласно плану работы ОГОИЛ музея, должен был открыться в конце 1982 года. Но к этому времени оставались неокрашенными полы, не были решены проблемы с внутренним освещением экспозиции. Несмотря на недоделки, открытие состоялось. В декабре исполняющим обязанности зав. Литературным отделом В.С. Вайнерманом была проведена показательная экскурсия для партийного руководства города, после чего музей закрылся на доработку. Согласно протоколу заседания ученого совета ОГОИЛ музея от 22.12.82 года экспозиция была принята единогласно. Были высказаны отдельные замечания, особенно в адрес зала современной литературы, но все сошлись во мнении, что музей состоялся. Художник Э.И. Кулешов говорил о трудностях в работе, так как «материал был тяжел для пластических выражений, материал плоский, трудно было создать единую изобразительную систему, но, как кажется, удалось создать стилевое единство».[49] Чуть позже комиссия Московского комбината художественно-оформительского искусства признала оформление омского музея лучшим среди музеев России за 1983 год.
27 января 1983 года был издан приказ № 11 по ОГОИЛ музею:
«В соответствии с решением ученого Совета ГОИЛ музея от 24.01.83 г. и художественного Совета Московского комбината художественно-оформительского искусства от 10.01.83 г. ПРИКАЗЫВАЮ:
Принять экспозицию литературного музея имени Ф.М. Достоевского и открыть ее для массового посещения, обеспечивая преимущественно экскурсионное обслуживание посетителей.
Директор музея Ю. Макаров».[50]
Так сбылась мечта многих омичей. На открытии присутствовали те, кто на протяжении многих лет боролся за музей. Ксения Алексеевна Зубарева высказала пожелания, чтобы в будущем залы дома комендантов крепости были полностью «отданы» Достоевскому, оборудовать зал для конференций, проката кинофильмов, обзавестись отдельным помещением для библиотеки и экспозиции о писателях Омска. Через несколько лет эта идея будет широко обсуждаться, но, к сожалению, так и не реализуется.
С первого дня своего существования Литературный музей пользуется спросом и популярностью. Сюда приходят школьники, которые изучают Ф.М. Достоевского, П. Ершова, Л. Мартынова, П. Васильева, Т. Белозерова и других писателей и поэтов. Частые гости музея – иностранцы, которые хорошо знакомы с творчеством писателя, пытавшегося разгадать загадку русской души.
Омский литературный музей был и остается единственным музеем в Западной Сибири, в котором представлена история развития региональной литературы.
В 1991 году Литературный музей вышел из состава ОГОИЛ музея и стал самостоятельным юридическим лицом с новым названием: Государственное учреждение культуры «Омский государственный Литературный музей имени Ф.М. Достоевского».
История создания Омского Литературного музея имени Ф.М. Достоевского наводит на многочисленные размышления. Например, о взаимоотношениях культуры и власти, личности и общества, увлеченности и равнодушии.
Создание нашего музея шло чрезвычайно трудным путем, но главное, что музей состоялся. Состоялся благодаря заинтересованности, энтузиазму, настойчивости и огромному терпению многих и многих людей. По-видимому, чрезвычайно велика была та «общественная потребность», которая заставляла этих людей двигаться по сложнейшему пути.
Примечания
[1] ГАОО, ф.1405, оп. 1, д. 92, л.1.
[2] Фонд А.С. Сорокина хранится в ГАОО.
[3] Фонды ОГИКМ, ОМК 994.
[4] Коровкин И. Собрание автографов // Омская правда, 1961, 27 мая.
[5] Буранов М. «Мне сейчас не до музеев!» // Омская правда, 1946, 10 июля.
[6] ГАОО, ф. 235, оп. 2, д.259, л. 230 или фонды ОГИКМ, ОМК 9940/5, л.8.
[7] Фонды ОГИКМ, ОМК 9940/5, л. 8.
[8] Фонды ОГЛМД, ОЛМ 56/268.
[9] Фонды ОГЛМД, ОЛМ 56/264.
[10] ГАОО, ф. 437, оп. 14, д. 1230, л. 88-89.
[11] ГАОО, ф. 1405.
[12] ГАОО, ф. 1405.
[13] Фонды ОГЛМД, ОЛМ 42/52.
[14] Архив ОГЛМД, «История музея», л. 12.
[15] ГАОО, ф. 2111, оп. 1, д. 145, лл. 142, 144.
[16] Архив ОГЛМД, «История музея», л. 34.
[17] Фонды ОГЛМД, ОЛМ 17/193.
[18] Архив ОГЛМД, «История музея», л. 21.
[19] ГАОО, ф. 1076, оп. 1, д. 318, л. 5
[20] ГАОО, ф. 437, оп. 14, д. 1458, л. 52.
[21] Фонды ОГЛМД, ОЛМ 56/153.
[22] Лейфер А. Фонд Палашенкова. В книге: Судьбы, связанные с Омском. Кн. 3. – Омск, 1983, с. 240.
[23] Там же, с. 241.
[24] Из писем А.Ф. Палашенкова З.Г. Фурцевой. Копии писем хранятся в ОГЛМД.
[25] Зубарева К. Биографии, письма, заметки… В книге: Складчина -2. – Омск, 1996, с. 513.
[26] Копия письма хранится в архиве ОГЛМД.
[27] Фонды ОГИКМ, ВОМК 1647/237.
[28] Фонды ОГИКМ, ВОМК 1647/244.
[29] Фонды ОГИКМ, ВОМК 1647/243.
[30] Фонды ОГИКМ, ВОМК 1647/237.
[31] ГАОО, ф. 2200, оп. 1, д. 2, л. 59.
[32] К юбилею великого писателя // Омская правда, 1971, 20 июня.
[33] ГАОО, ф. 235, оп. 2, д. 2006, л. 43.
[34] Бревнова Н. «К юбилею великого писателя» // Омская правда, 1971, 9 ноября.
[35] Зубарева К. Нас было много, любивших Достоевского // Вечерний Омск, 1992, 23 июня.
[36] Там же.
[37] ГАОО, ф. 235, оп. 1, д. 2029, л. 218.
[38] ГАОО, ф. 235, оп. 1, д. 3091, л. 359.
[39] Архив ОГЛМД, «История музея», л. 40.
[40] Там же, л. 45.
[41] Архив ОГЛМД, «История музея», л. 38.
[42] Там же, л. 36.
[43] Там же л. 39.
[44] ГАОО, ф. 1076, оп. 1, д. 540 а, л.1.
[45] Колина О. На каком языке говорит история? / Вечерний Омск, 1982, 11 марта.
[46] Фонды ОГЛМД, ВОЛМ 36/6
[47] Архив ОГЛМД, «История музея», л. 56.
[48] Архив ОГЛМД, «История музея», л. 64.
[49] Архив ОГЛМД, «История музея», л. 74.
[50] Архив ОГМД, «История музея», л. 71.
|
|