| |
Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.
Выпуск девятый
Свет рампы
Театр все равно что музей: мы туда не ходим, но приятно знать, что он есть.
Гленда Джексон
Андрей Дёмин
ТАЙНЫ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ
День премьеры приближался. Спектакль был обречён на успех;
но некоторые вопросы, по мнению Даши Копеечкиной, ещё оставались нерешёнными:
что-то важное, ради чего это представление затевалось, могло сорваться, – и
Дашу это тревожило.
Даша
Копеечкина, она же Ксения Невская, – гламурная шоувумен, известная своими
шокирующими неустойчивую нравственность телепередачами, скандальными
похождениями и выпустившая бестселлер, приоткрывавший завесу над частной жизнью
рублёвских затворников, – так вот, Ксения, вкусившая славу, сочащуюся спелым персиком,
с её обалденно-сладостным послевкусием, однажды заметила, что персик-то
подсыхает, а в букете появился горьковатый привкус пренебрежения и
снисходительного равнодушия. В какой-то момент она уловила неустойчивость и
зыбкость всего мироздания, и её охватил прямо-таки экзистенциональный страх.
Это
девицы, её удачливые клоны, – они моложе, наглее и беззастенчивее. К тому же:
туда, куда ей приходилось ломиться, они входят уже без стука. Вот они и стали
теснить, затирать, задвигать её в тень. Ещё потихоньку, но она это
почувствовала: в случайно оброненной в её сторону ироничной фразе, в
неосторожно-насмешливом взгляде. Пока незаметно – тем внезапнее, но неотвратимо
пробьёт тот час, когда её просто выбросят на свалку шоу-бизнеса, как
отработанный материал, никчемушку… Было тут отчего прийти в ужас.
Шарики
в голове у Ксюши завертелись с запредельной скоростью – и осенило.
Спектакль!
Её спектакль! Эпатаж, шок – да. Но это было, а вот гламурчика… До этого,
кажется, ещё никто не додумывался. По крайней мере, так, как она себе это
представляла. И имя на афише: пьеса Ксении Невской! Всех на место поставлю…
Поглядим, кто здесь настоящая звезда, а кто просто… так, призрак гламура…
Бес
деятельности обуял её целиком. Была цель – и оправдывались любые жертвы,
которые могли бы эту цель приблизить к своему осуществлению…
Буквально за месяц пьеса была
написана. Не без помощи молодого драматургического дарования, которого она
выбрала по своему шаловливому наитию, отказав доброму десятку прожжённых
книггеров.
Протащив его на пару-тройку
престижных презентаций и стильных тусовок, пропиарив его имя в своих передачах
и в глянце у знакомых, распалив тем самым его амбиции, она получила то, чего
хотела: дарование смотрело на неё с восхищением, уже воздыхало и было готово
для неё на всё.
Всего ей было не нужно, только
пьеса. И пьеса была написана. Какая получилась. Какую она хотела.
Конечно, можно было ему просто
заплатить. Но мальчик-то не без способностей... А вырастет из него великий
драматург? Значит – это интервью, мемуары, биографии. И она должна фигурировать
в этих воспоминаниях во всём своём стильном блеске и щедром сиянии.
Затем, перебрав театры,
определилась с режиссёром, которому доверила постановку своей пьесы.
Режиссёр был малоизвестный,
нераскрученный, но талантливый и амбициозный. К тому же он обладал яркой
мужской харизмой, обольстительно сочетавшей в себе примитивную необузданность и
творческую изощрённость. Под власть этой харизмы Ксюша на какое-то время
попала, но, быстро сориентировавшись, взяла ситуацию под свой контроль.
«Главное – спектакль, а будет успех – и харизме воздастся…»
«Пьеса, конечно, не ахти, но
Ксюша – это шанс, это бомба, – трезво рассудил режиссёр. – Если хорошо
бабахнуть, будет и пресса, будет и касса… А там – усилю состав, сделаю
приличный репертуар… Гастроли. Заграничные… Премии, звания… Слава… Надо
постараться…»
И постарался.
И вот – премьера близилась…
– Ты что терзаешься? – глядя на
беспокойно бродящую из угла в угол подругу, попробовал успокоить её режиссёр. –
Всё будет нормально…
– Нормально… Ну что с того? Для
кого нормально? Кто придёт на спектакль?
– Как – кто? И пресса, и
критики… Нужные люди придут. Весь твой гламурный бомонд припрётся…
– Да-да, блуждающие модели,
напыщенные кутюрье, полупьяная попса…
– А кого тебе ещё надо? –
почувствовав неладное, насторожился режиссёр.
– Кого мне надо? Неужели я всю
эту кашу заваривала, ночей недосыпала ради какого-то там гарема с его
пристёбнутыми евнухами? Ради всей этой задницы?.. Мм? Не-е-ет… Мне нужно самих.
– Кого это – самих?
– Самих...
Ксюша закатила глаза кверху и
направила указательный палец в потолок.
– А-а… – сразу успокоился
режиссёр. – Так сами в театр не ходят. Если только на «Бориса Годунова»
или на «Лебединое озеро».
– Да Бог с ними, с
небожителями, – я не про них… Я о конкретных хозяевах говорю: олигархи там,
банкиры… Мэр.
– Тоже неплохо. А сама что, не
можешь пригласить? У тебя имя.
– Могу. Но они отбрыкаются.
Поздравят, конечно, цветочки пришлют. А надо – наверняка; надо, чтобы пришли.
Придумай что-нибудь, ты ведь у меня гений.
И Ксюша замерла в ожидании
спасительного решения, напряжённо вглядываясь в своего режиссёра.
Режиссёр задумался, закурил;
прищурился, следя за поднимающимися к потолку кольцами дыма. Лёгкая усмешка
скользнула по его лицу.
– Ну?
– Ты дашь мне свою записную
книжку, с телефонными номерами?
– Книжку? А больше ничего? Там
же приватная информация… Для меня это тоже самое, что чёрту душу отдать.
– Тебе успех нужен? Вот и
отдай… Не переживай, завтра верну. Во всей приватной целостности и сохранности.
– Что-то придумал?
Он молчал, загадочно улыбаясь.
Колечки дыма снова поплыли вверх…
– Хорошо, – и, мгновение
поколебавшись, повторила: – Хорошо. Но смотри… Подставишь – пощады не жди:
проведёшь оставшиеся свои недолгие дни в доме инвалидов массовиком-затейником.
Понял?
– Не переживай, всё будет нормально. Отдохнула бы… пока затишье. Завтра всё узнаешь, не переживай.
Оставшись один, режиссёр
расслабленно откинулся в кресле и, успокоившись, привёл свои мысли в порядок:
«М-да, идейка, конечно, презабавная, но другой нет… Что ж, игра стоит свеч.
Посмотрим… Да и отступать некуда: позади Ксюша».
Сел за стол, включил компьютер:
«может пригодиться», положил рядом стопочку визиток, которые по его просьбе
Ксения также оставила ему. Взял записную книжку и стал неторопливо
перелистывать её, для начала отыскивая имена тех, чьи визитки были у него перед
глазами.
Кто-то ему был известен,
кого-то отметил по их указанным в визитках высоким должностям, какие-то имена
выудил из записной книжки, предположив, что за ними могут быть те, кто ему
нужен, – их и придётся пробить по интернету.
По своему простому замыслу он
отбирал тех, у кого помимо официального номера телефона, и даже домашнего, были
ещё и номера сотовых – либо подписанные на визитках, либо таящиеся в книжке.
Смутная интуиция подсказывала ему, что так просто такие люди своими мобильными
номерами разбрасываться не станут.
Через час список был готов.
«Вроде бы подходящие короли для
нашей принцессы. Что имеем, то имеем – да и круче куда... И с кого же мы
начнём?»
В список попало около десятка
«королей»: депутат, очень авторитетный; газовый король; крупный банкир; хозяин
сети супермаркетов… В общем, все очень и очень…
Прикинув расклад, для затравки
режиссёр решил начать с винного короля.
Снял трубку, немного задержал
руку, но решительно выдохнул и набрал номер первой жертвы.
– Да, – почти сразу ответили на
том конце провода. Какой-нибудь охранник или секретарь – но не тот, кто был ему
нужен.
– Могу я услышать Аслана
Каримовича? Это режиссёр Потехтин.
– Аслан Каримович занят. Ему
что-нибудь передать?
– Нет… То есть, мне бы с ним
лично переговорить…
– По личным вопросам шеф
принимает у себя в офисе. Запишитесь у секретаря; вам сообщат, когда Аслан
Каримович сможет вас принять. До свидания…
– Подождите, подождите… Я так
бы и сделал, но, понимаете, это касается не только меня... А когда я попаду на
приём, некоторые события, которые Аслану Каримовичу были бы весьма интересны,
уже произойдут…
– Какие события? Что-нибудь
серьёзное? – встревожено завибрировала мембрана.
– О нет-нет… то есть, да… но не
то, что вы подумали… Я не могу вам сказать: это конфиденциально… Понимаете?
– Личная информация… –
раздалось затухающим эхом. Стало тихо. Пауза затянулась. Режиссёр подул в
трубку.
– Да, я вас слушаю, –
неожиданно раздался властный баритон, полутонами напоминающий взвизгивающее
скрежетание натачиваемого ножа. – У вас для меня какая-то важная информация?
– Аслан Каримович,
здравствуйте. Это режиссёр Потехтин…
– Да, я слушаю…
– Мы бы хотели пригласить вас
на премьеру… В следующую субботу состоится спектакль…
– Кто – мы? Что за чёрт? Какой
ещё спектакль?
– Премьерный спектакль. По
пьесе Ксении Невской. Я по её просьбе и звоню вам, вот… Приходите, будет
интересно…
– А-а, Ксюшин спектакль… Да-да,
я слышал… Так ты её режиссёр? К сожалению, не смогу прийти: бизнес, знаешь ли,
дела… Ксении моё поздравление. Впрочем, я сам её поздравлю… В следующую
субботу, говоришь, премьера?..
– В субботу. Только вот… Ксения
очень хотела, чтобы вы присутствовали на премьере. Понимаете… как бы сказать…
пьеса вам будет небезынтересна: вы же имеете к ней какое-никакое отношение…
– Я? Что-то не припоминаю…
Какое отношение?
– Самое непосредственное.
Понимаете, сюжет этой пьесы строится на интригах внутри любовного треугольника,
на отношениях его участников… А прототипами их, вот… мы и являемся… – режиссёр
затих, в ожидании реакции.
– Я-то тут причём?
– Ну, так, любовный треугольник
– это мы: вы, Ксюша и я… Персонажи этой пьесы – это мы… Точнее, являемся
прообразами…
Небольшая пауза: дошло – и с
приглушённым возмущением:
– Какой ещё любовный треугольник?
У меня семья, бизнес, репутация... Если это шутка, то неудачная… очень
нехорошая шутка. Вы же понимаете, что у меня с ней ничего нет?
– Понимаю… Но, может, когда-то
какой-нибудь знак внимания – случайный, неосторожный: лёгкий флирт, или ни к чему
не обязывающий подарок – щедрого мужчины хорошенькой, симпатичной ему, женщине…
колечко какое-то, кулончик… А у Ксюшы воображение очень богатое, творческое…
Вот она и представила, что у вас с нею бурный роман. Знаете, этот комплекс
Золушки свойственен всем девушкам, какое положение в обществе они ни занимали
бы.
– Так, значит, это не шутка, –
и уже жёстко, угрожающе: – А это не шантаж ли? – Режиссёр замер: такого
поворота он не предполагал. – Надо же – спектакль! Что-то новенькое… Артисты. И
на что вы надеетесь? На скандал? Пропиариться на скандале? Тогда у вас
проблемы. Очень серьёзные проблемы…
– О господи, Аслан Каримович,
какой скандал? Зачем нам это нужно? Мы что, самоубийцы? Это же просто театр,
искусство… Она и меня вписала в этот треугольник. Хотя, искренне вас уверяю, у
меня с ней ничего такого не было. Так, лёгкие постановочные издержки – для
лучшего взаимопонимания… Но ничего такого… Не переживайте: образы художественно
проработаны, выведены на обобщение; любовный треугольник как бы отражает в себе
современное состояние общества, его треугольника: «власть – народ –
интеллигенция»…
– Народ? Какой ещё народ в
треугольнике?
– Ну, Ксюша, наша Золушка, –
она и олицетворяет собой народ… Да и события в пьесе угадываются только теми,
кто сам участвовал в них. Для остальных же всё выглядит отвлечённо. К тому же
действие перенесено в другую обстановку: основные события разворачиваются на
курорте… Вы, наверное, на курортах не бываете: не ваш уровень?
– Почему же: в этом году
отдыхали с семьёй на Мальдивах.
– Вот! А у нас в пьесе события
происходят в Куршевеле…
– В Куршевеле я побывал в
прошлом году. Один…
Вопрос напрашивался сам собой,
но режиссёр предусмотрительно промолчал.
– М-да, – потянул винный
король, – придётся сходить на ваш спектакль. Любопытно, любопытно, что вы там
начудили… Но смотри, режиссёр, если там какой компромат на меня, быстро
вычислим, на кого работаешь. Тогда по другому поговорим…
– Да что вы, Аслан Каримович,
компромат да компромат… Изящная мелодрама… Всё очень изысканно – полный гламур,
так сказать… Музыка хорошая… Контрамарки мы вам пришлём… Всего доброго…
«Неплохо, неплохо… Надо же,
проскочило, – режиссёр довольно потёр ладони. – Кто у нас следующий? – взял в
руки список. – А интересно: было у них что-нибудь?.. Так, глава строительного
холдинга, медиа-магнат… М-да, действительно любопытно. Что-то, наверное, было.
Ох, Ксюша, вавилонская принцесса… Генерал какой-то. Зачем нам генерал? У нас
тут целый список свадебных генералов… Ректор. Забавно… – режиссёру вдруг стало
весело. Он был азартен и сейчас он узнал охвативший его трепет – трепет
легавой, прочуявшей близкую дичь и готовую сорваться со сдерживающего её тугого
поводка. – Престижнейший университет, альма-матер сеятелей разумного, доброго,
вечного… Неужели? Ох, Ксюша, Ксюша!.. Что ж, пусть будет ректор…»
И режиссёр снял трубку…
…А в это время на квартире у
винного короля происходило следующее.
Супруга Аслана Каримовича,
услышав от начальника охраны «личная информация» и заметив его обеспокоенность,
решилась подслушать телефонный разговор своего мужа.
Услышанное ввело её в
замешательство. «Неужели он спутался с этой гламурной шлюшкой? Вот пёс, за
старое, что ли, взялся?.. Закатить истерику? Но как она об этом узнала?
Подслушивала? Тогда получается, что она всё время подслушивает его разговоры.
Зачем? Тут ей самой может не поздоровиться… А если это в самом деле шантаж?
Действительно, что-то новенькое… Прямо “Гамлет” какой-то… Тут не только
репутация мужа может пострадать, но и бизнес, положение... их положение. Надо
что-то делать…»
Её размышления прервал супруг,
неожиданно зашедший к ней в комнату. Она приветливо кивнула ему. Заметила, что
на его обычно невозмутимом, почти суровом, лице блуждала лёгкая, растерянная
улыбка. «Значит, всё-таки, что-то есть, – констатировала она про себя, – но
насколько серьёзно?»
– Дорогая, ты права: я что-то в
последнее время заработался, совсем не уделяю тебе внимания… Я и подумал: не
развеяться ли нам? Меня тут пригласили в театр, на премьеру. Я хотел
отказаться, но вспомнил о тебе. Так что в следующие выходные мы идём в театр…
«Да… вспомнил обо мне…» –
усмехнулась она про себя, но сказала, что она рада его вниманию и с
удовольствием сходит в театр.
Оставшись одна, она снова
задумалась над сложившейся ситуацией. Но, поняв, что одной ей не разобраться,
решила позвонить подруге…
…Что тут ещё говорить –
премьера состоялась… И был аншлаг… Были сборы, и были премии… Был успех… Лучшая
премьера сезона! А делов-то всего – такая малость: записная книжечка…
|
|