| |
Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.
Выпуск четвёртый
К 70-летию поэта Юрия Воробьёва
В никогда не утоляемой жажде подражательности, то есть верности детали, состоит здоровье поэзии, ее возможность пережить неблагоприятные для нее времена…
Чеслав Милош
Юрий Воробьёв
СТИХОТВОРЕНИЯ И ПЕРЕВОДЫ
* * *
В жизни тревожной,
В жизни мятежной,
В шумном раскате дней
Светит мне память
Милой и нежной
Первой любви моей.
Где-то мелькает
Тенью туманной,
Морем больших огней.
И словно за странной
Фата-морганой
Я вечно иду за ней.
* * *
Из водостока в водосток
Весенний движется поток,
Бежит поток, шумит поток,
Спешит куда-то на восток.
Спустилась ночь, темна, сыра,
Застыли лужи до утра,
Заснули люди, и одна
Над ними плавает луна.
Но, убегая в водосток,
Ворчит по-прежнему поток,
Бежит поток, шумит поток,
Спешит куда-то на восток.
* * *
Я жду тебя, жду тебя, жду тебя
Сегодня, вчера, в воскресенье,
Палящее, жаркое, жгучее
Любви моей солнце весеннее.
Ну где же ты, где же ты, где же ты?!
Томит меня, душит и мучает
Тоска нетерпенья и нежности.
Я жду тебя, жду тебя, жду тебя.
Сонет
Я не хочу держать себя в руках.
Уздечка рвётся и слабеют путы.
Шальные молотки стучат в висках,
Отсчитывая звонкие минуты.
Сдана в архив привычная хандра,
Пришло опять знакомое волненье.
Пора, пора, уже давно пора
Найти рукам иное примененье.
Осточертел размеренный покой,
Кислейший вкус намеренья благого,
И я хочу опять своей рукой
Держать в руках кого-нибудь другого.
Но, не желая дыма без огня,
Хочу, чтоб так держали и меня.
Сонет
Я от себя бегу, как от напасти.
Я сам себя сжигаю изнутри.
Моя беда, обида и несчастье,
Моя судьба с кудрями Самари.
Как к алтарю низвергнутого бога,
Я возвращаюсь к запертой двери.
Моя любовь, надежда и тревога,
Моя судьба с кудрями Самари.
Я вижу всё и ничего не вижу.
Я знаю всё и ничего не знаю.
Я перепутал все календари.
Гоню и жду, люблю и ненавижу
Тебя, моя чужая и родная,
Моя судьба с кудрями Самари.
* * *
Ах, дамы, дамы! Ваше время!
Опять настала Ваша власть -
И Вы куражитесь над теми,
Кто прежде Вас тиранил всласть.
Но упиваясь этой властью,
Играя роль самой судьбы,
Вы позабыли, что для счастья
Нужны мужья, а не рабы.
В прекрасный век матриархата
Вы, может, вспомните подчас,
Что было время, что когда-то
Мужчины дрались из-за Вас.
И Вы взгрустнёте, может статься,
И без особенных причин
Начнёте сами добиваться
Эмансипации мужчин.
* * *
Остановись! Ведь это жизнь уходит.
Кусочек жизни, незаметный с виду.
Уходит так, как свечи догорают,
Без жалобы, без стона, без остатка.
А ты пройдёшь и даже не заметишь,
Что нанесла ему… Нет, даже не обиду,
А рану, от которой умирают.
Вот тает воск и с ним уходит жизнь,
И тонкий фитилёк всё ниже, ниже,
Сейчас погаснет, догорит дотла.
Ну обними его, ну обмани же,
Ну только не давай ему погаснуть.
Ведь это тоже жизнь была. Была…
* * *
У предков так велось давно, -
Воров гоняли на правёж,
К друзьям сходились на вино,
А на врага точили нож.
Ну, а у нас совсем не так,
Мы обогнали старину:
С врагами дружно пьём коньяк,
А у друзей крадём жену.
Кто друг, кто враг – не разберёшь,
Хоть бочку соли съешь до дна.
Вражда – обман, и дружба – ложь,
Всему теперь одна цена.
Теперь, мой друг, всего верней
Дружить не с другом, а с врагом.
Люби врагов! Они честней,
А от друзей беги бегом.
Девичьи слёзы
Глаза печальны
В росинках слёзных,
Как лотос нежный
В лучах рассветных.
Но солнце встанет,
Согреет воздух,
И нет печали:
Прошла бесследно.
(Из Джо Уоллеса)
Шутка
Они не спеша по дороге шли.
Им звёзды глядели в спину.
Молча к воротам они подошли,
И он засов отодвинул.
Она не кивнула ему в ответ
И не сказала ни слова,
Потому что ему было десять лет,
А она была просто корова.
(Из Р.Л. Стивенсона)
Страна покрывал
Когда я болен был и мал,
В подушках лёжа, я дремал
И все игрушки до одной
Делили горести со мной.
Неудержимо, как река,
Шли оловянные войска.
И без конца велась война
Среди холмов из полотна.
Я посылал мой верный флот
По простыням любых широт.
Во все края везли суда
Дома и даже города.
Среди подушек я один
Был полновластный господин,
И день и ночь повелевал
Страной из белых покрывал.
(Из Р.Л. Стивенсона)
Фантазия
Когда играть садится Энн,
Ещё нежней звучит Шопен.
Чуть тронет клавиши она,
Проснётся каждая струна.
Тогда и птицы, и ручей
Единогласно вторят ей.
Шопена нет, но жизнью нот
В сердцах, как прежде он живёт.
Так я пройду через года,
Не умирая никогда.
(Из Джо Уоллеса)
* * *
В закоулках души,
Где незримо колеблются тени,
Где по тёмным углам
Вечно прячутся наши грехи,
Обитает давно
Одинокий застенчивый гений.
Днём он спит, а потом
Мне ночами диктует стихи.
Он капризен и смел –
Этот милый мой Оле Лукойе.
И я знаю, что в час,
Когда люди усталые спят,
Он совьёт надо мной
Из лоскутиков небо цветное,
И красивые сны
В эту ночь надо мной пролетят.
* * *
Ах, какая тоска! Просто некуда деться.
Безнадёжные мысли гудят в голове.
Просто нет ничего – ни надежды, ни детства,
Ни покоя, ни сна, ни росы на траве.
Нет ни чистой воды, ни душистого хлеба,
И совсем не с небес к нам приходит гроза.
И молитвы свои мы возносим не в небо,
И не к небу свои обращаем глаза.
Дай нам Бог!.. Что же дать! Очень мало и много.
Чтобы мы не дрожали в жилище своём.
Чтобы страх по ночам не стоял у порога,
Чтобы голод в окно не заглядывал днём.
Чтобы ночь, как и прежде, сменялась рассветом.
Чтобы всё приходило во время своё,
Чтоб мороз был зимой, чтоб жара была летом.
Дай нам Бог тишины! Мы не знали её.
Сравнение
Бег времени подобен бегу вод.
Без устали спешат они вперёд.
И нет таких сокровищ у земли,
Чтоб их на месте удержать могли.
Они текут сквозь бури и туман,
Впадая в бесконечный океан,
Как близнецы похожие, но всё ж,
Задумавшись, ты разницу поймёшь.
Вода пройдёт по пустоши – и вот
Земля зазеленеет, оживёт.
Но время, что потеряно тобой,
Лишь пустоту оставит за собой.
(Из Уильяма Каупера)
* * *
Люблю навеки, навсегда!
Признаюсь перед целым светом.
Люблю в жару и в холода,
Люблю тебя зимой и летом.
Пока живу я в мире этом,
Пока горит моя звезда,
Люблю навеки, навсегда.
* * *
Я устал. Сегодня не до книг,
Ничего сегодня не хочу.
Только лягу спать и в тот же миг
Улечу куда-то, улечу.
Снизойдёт спокойствие во сне,
Разольётся сладостной рекой.
Ты приди, спокойствие, ко мне,
Успокой мне душу, успокой.
З.В.
Когда мы все сойдём с земли,
Туда, откуда нет возврата,
И наши души – журавли
Мелькнут за линией заката, -
Туда, где не дано любить,
Где ни вопросов, ни ответов,
Ты будешь жить! Ты будешь вечно жить
В живом венке моих сонетов.
Венок сонетов
Моей жене З.В. Воробьёвой
посвящается
1
Ты мне нужна, немыслимо нужна.
Не знаю, уж не то ли здесь повинно,
Что ты – моя вторая половина,
Та самая, которая одна.
Толпа шумела, словно от вина.
Вокзал усыпан пухом тополиным.
Все шли в такси, садились по машинам.
Я был один и ты была одна.
Потом ты первый раз вошла в мой дом,
Не ночью и не вечером, а днём,
И озиралась в тишине украдкой.
А я поспешно накрывал на стол
И думал – вот и всё. Мой день пришёл
Непостижимо, радостно и сладко.
2
Непостижимо, радостно и сладко
Друг друга так среди толпы найдя,
Мы жили, целомудрие блюдя,
Не нарушая внешнего порядка.
Как прошлое, распавшись без остатка,
Не сохранив ни одного гвоздя,
За прежней жертвой тянется, следя,
И паутину выплетает гладко;
Вот так и мы, спасаясь от тенёт,
Ходили всё не прямо, а в обход,
К себе домой и то входя украдкой.
И я уж думал – так продлится год,
Но как случилось всё наоборот –
Моя неразрешимая загадка.
3
Моя неразрешимая загадка!
Ну кто же мне ответит, почему
Я, много лет не веря никому,
Вдруг за три дня влюбился без оглядки?
А кто влюблён, с того уж взятки гладки.
Я сразу поглупел на сотню лет
И даже, возомнив, что я поэт,
Куплетами исписывал тетрадки.
Кино, театры, реки и озёра
И даже восхождения на горы, –
Нам днём и ночью было не до сна.
Пока однажды протрезвевшим взглядом
Я вдруг увидел, что со мною рядом
Любимая, подруга и жена.
4
Любимая, подруга и жена.
Как это много, ёмко и тревожно,
Что даже если черпать осторожно,
Не хватит жизни вычерпать до дна.
Ведь в этом всё – и лето и весна,
И то, чего представить невозможно.
И так легко, и так безмерно сложно,
Как будто это целая страна.
Одно я знаю твёрдо, без сомненья,
Ну просто как таблицу умноженья –
Я должен быть с тобой, пока живу.
При свете, в темноте, и днём, и ночью,
Всегда - в воображенье и воочью
Ты мне нужна во сне и наяву.
5
Ты мне нужна во сне и наяву.
Уж наяву-то я совсем не в шутку,
Чтобы тебя увидеть на минутку,
Вверх по ступеням лестницы плыву.
А ночью, встав, похожий на сову,
Не дам тебе ни спать и ни проснуться,
Чтобы к тебе хоть сонной прикоснуться
И убедиться в том, что я живу,
Семнадцать лет мелькнули и прошли.
Мы треть из них в постели провели.
Зачем? Смешной вопрос, пустые речи.
Но где бы ни был я, в любой дали,
Куда б меня дела ни завели,
Я помню губы, волосы и плечи.
6
Я помню губы, волосы и плечи,
Мою утеху, радость и мечту.
Не знаю, кто придумал красоту,
Но ей перед тобою хвастать нечем.
Когда темнеет ёлка, гаснут свечи
И Новый год стоит, как на посту,
Я жду минуту радостную ту,
Когда умолкнут праздничные речи,
И мы с тобою, без вина хмельны,
Спешим в постель не только видеть сны,
В такую ночь я снов и не замечу.
И так всегда, уже семнадцать лет.
Я не дождусь, пока погаснет свет,
Я не могу и дня прожить без встречи.
7
Я не могу и дня прожить без встречи,
Но если я уеду или ты,
Не буду зря исписывать листы,
Вернусь и руки положу на плечи.
Ведь письма не заменят милой речи,
Не возродят любимые черты
И не заполнят глупой пустоты,
Которая появится под вечер.
Нам врозь нельзя, как жить нельзя без хлеба,
Без синего безоблачного неба
И без росы, упавшей на траву.
И я, прожив хоть день с тобой в разлуке,
Во сне к тебе протягиваю руки.
Ты жизнь моя, и я тобой живу.
8
Ты жизнь моя, и я тобой живу.
Не всё так просто и не всё так ясно,
Но днём, с тобою прожитым напрасно
Я ни один из дней не назову.
Мы видели и моря синеву,
И над Эльбрусом вечер тёмно-красный,
И на лиане в чаще многогласной
Китайского лимонника листву.
Мы были на Малаховом кургане,
И нам вино цедили молдаване
Из тёмных бочек в светлое стекло.
Проходит время. Я не так уж молод.
Но если годы мне приносят холод,
Теперь всегда со мной твоё тепло.
9
Теперь всегда со мной твоё тепло.
Я это ощущаю постоянно.
Я без тебя как чайник окаянный,
В котором днище разом потекло.
Я знаю, в чём бы мне ни повезло,
И в чём бы я ни потерпел изъяна,
Лечить любую боль, любые раны –
Моей жены святое ремесло.
Я много раз болел и умирал,
Но каждый раз во мне не догорал
Твоей любви огонь, простой, как сказка.
И если снова станет тяжело,
Нужны мне, чтоб от сердца отлегло,
Твой тихий смех и сдержанная ласка.
10
Твой тихий смех и сдержанная ласка.
Моя утеха, радость и печаль.
Единственное, что мне будет жаль,
Когда придёт конец дороге тряской.
И я гляжу с невольною опаской
В мою непроницаемую даль.
Мне слышится оттуда сквозь вуаль
То реквием, то свадебная пляска.
Ну, что придёт, того не миновать.
Что толку плакать или ликовать?
На всём лежит загадочная маска.
Зато, пока мы живы и дружны,
И для меня, и для моей жены
Пусть сбудется несказанная сказка!
11
Пусть сбудется несказанная сказка!
Мы долго ждали, чтоб она пришла,
Но ей мешали важные дела,
Да и смущала, видимо, огласка.
Но вот, устроив всем подручным таску,
И наскоро собравшись, как могла,
Она явилась к нам из-за угла,
Сменив из осторожности окраску.
Мы оба живы, любим и любимы,
При нас всё то, что нам необходимо.
Как видно, нам и вправду повезло.
И сказка, поглядев на нас, решила:
Ну что ж, пожалуй, это очень мило.
Пусть будет так всему и всем назло!
12
Пусть будет так всему и всем назло!
Пускай считают все, что мы здоровы,
Что люди нам завидовать готовы,
А в нашем доме ясно и тепло.
Пусть тот, кто знает, охнет тяжело
И отойдёт, не вымолвив ни слова.
Пусть тот, кто видит, промолчит сурово,
Уйдя от сплетен, скажет: Повезло!
И знаем только мы, что в счастье нашем –
Всё, что мы сами жнём и сами пашем,
И высока за всё для нас цена.
Я ж счастлив тем, что, вывернув карманы,
Я ни богаче, ни бедней не стану, -
Ты для меня на всей земле одна.
13
Ты для меня на всей земле одна,
И знаю только я, что в каждой ссоре
Размолвка для меня большое горе,
И я ночами мучаюсь без сна.
Признаюсь, что и в том моя вина,
Что я тебя, единую, родную,
За то к любимой дочери ревную,
Что так похожа на тебя она.
Да, наши дети – наше повторенье,
И разглядев себя в своём творенье,
Мы чтим свой долг исполненным сполна.
Я ж не ищу ни в ком свои приметы,
И важно для меня совсем не это.
Ты мне нужна, немыслимо нужна.
14
Ты мне нужна, немыслимо нужна.
И к твоему готовясь юбилею,
Я об одном лишь только сожалею,
Что я так стар, а ты почти юна.
И оттого мне нынче не до сна.
Вторую ночь я мучаюсь, и млея,
Венок сонетов сочинял тебе я,
Всего себя в нём выложив до дна.
Я быть готов, седея и старея,
Твоим портретом Дориана Грея.
К тебе не прикоснётся седина.
Я – зеркало твоё, хоть и седое.
Во мне ты будешь вечно молодою.
Ты мне нужна, немыслимо нужна.
15
Ты мне нужна, немыслимо нужна,
Непостижимо, радостно и сладко,
Моя неразрешимая загадка,
Любимая подруга и жена.
Ты мне нужна, во сне и наяву
Я помню губы, волосы и плечи,
Я не могу ни дня прожить без встречи,
Ты – жизнь моя, и я тобой живу.
Теперь всегда со мной твоё тепло,
Твой тихий смех и сдержанная ласка.
Пусть сбудется несказанная сказка,
Пусть будет так всему и всем назло!
Ты для меня на всей земле одна,
Ты мне нужна, немыслимо нужна!
К публикации поэтическая
подборка подготовлена
Зинаидой Васильевной Воробьёвой
|
|