| |
Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.
Выпуск седьмой
Изящная словесность
Слова, которые рождаются в сердце, доходят до сердца, а те, что рождаются на языке, не идут дальше ушей.
Аль-Хусри.
Алиса Поникаровская
ФОНАРЩИК
Улица была полна странных фонарей. Они обволакивали её молочным мерцающим светом, словно нежной, сотканной из тончайшего вещества сетью. Она шла, и её тень при каждом шаге качалась из стороны в сторону, отражаясь в чуть тронутых льдом лужах. Чёрный кожаный плащ, поглощая этот молочный свет, становился матовым и блестящим. Одиночество давно стало для неё нормой, и редкие машины, проезжающие мимо, казались призраками какого-то другого, недоступного ей мира, поэтому она их почти не замечала. Как не замечала идущих ей навстречу прохожих, сверкающий иней на ветках деревьев, красоту или уродливость стоящих вдоль дороги строений… Только фонари почему-то привлекали к себе её внимание своим странным дрожащим светом.
«Наступит утро, придёт фонарщик и убьёт их… – подумала она и неожиданно одернула сама себя. – Фонарщиков давно нет… Простое электричество, так примитивно и банально… Да вы романтик, сударыня, – усмехнулась она. – Надо же, столько лет, а до сих пор…»
Ей сегодня ночью исполнялось тридцать. Дома никто не ждал, да и само понятие дом, кроме обозначения стен её квартиры, в которых она иногда пряталась от несовершенства мира, сделав их как можно уютнее, перекроив под себя, ничего большего не означало. Сегодняшнюю дату она праздновала только с собой. С собой и с ночью. Были, конечно, и подруги, и друзья, но все они периодически казались ей призраками прожитых лет, отмечающими вехи её жизни. Сегодня ей не хотелось воспоминаний. И мечтаний тоже не хотелось. Просто ночь, просто улица, просто фонари. И она.
«Я и мир? – подумала она. – Или мир и я? Противопоставление или единство?»
Противопоставления тоже не хотелось.
Маленькое подвальное кафе освещали целых четыре фонаря, пересекаясь светом где-то в районе вывески. «Почему бы и нет? – пожала она плечами и толкнула дверь. – Надеюсь, здесь будет уютно…»
В кафе горели китайские фонарики, по красным стенам танцевали фигуры экзотических птиц и цветов. Она села за столик в углу, повернувшись лицом к залу, выложила из кармана сигареты и зажигалку и сказала возникшему с ней рядом официанту, не заглядывая в протянутое меню:
– Бутылку красного вина.
– Всё? – удивился официант.
– Всё, – кивнула она, и официант удивленно отошёл, несколько раз оглянувшись.
Глоток вина принёс с собой вкус «изабеллы» и ощущение тепла. Только сейчас она поняла, что успела слегка замёрзнуть. Негромкая китайская музыка создавала впечатление, что она находится внутри большой китайской шкатулки, оббитой красной тканью и увешанной фонариками. Она снова глотнула вина и закурила.
– Девушка, вам не скучно одной? – темноволосый молодой человек склонился над ней в полупоклоне.
«Начинается, – поморщилась она. – Когда, наконец, они устанут говорить эти банальности…» И подняла лицо:
– А вам?
– Что? – опешил молодой человек, явно не ожидавший такого ответа.
– Вам не скучно?
– Да… – молодой человек замялся.
– Если скучно – присаживайтесь рядом, только ради бога, без банальных фраз и приставаний.
Молодой человек заинтересовано и послушно опустился рядом, подозвал официанта и несколько мгновений разглядывал её лицо:
– Вам что-нибудь заказать?
– Спасибо, у меня всё есть.
– А я голоден, – неожиданно улыбнулся он. – С этой работой никогда не успеваешь, как следует, поесть.
– Работа в такое время? – она глотнула вина. – Это интересно.
Молодой человек сделал заказ, официант поспешно удалился.
– И кем вы работаете, если не секрет?
– Фонарщиком.
Рука её дрогнула, несколько капель вина пролилось на красную скатерть.
– Я не ослышалась?
– Фонарщиком, – повторил он. – Почему это вас так удивило?
– Вы гасите фонари?
– И зажигаю их.
– Вы шутите.
– Нисколько.
– Разве в наше время ещё существуют фонарщики?
– А почему бы и нет? Фонари же
существуют.
«Верно, – удивлённо подумала она. – Раз существуют фонари, должны быть и фонарщики…»
– И в чём заключается ваша работа?
Нажать вовремя на нужный рычаг? Или кнопку, что там у вас, чтобы включить
электричество?
– Это слишком примитивное
представление, – сказал он. – К каждому фонарю нужен свой подход. Они как дети.
Могут обидеться, могут капризничать, могут устать… Я их понимаю. Освещать ночь
– занятие не из лёгких.
– Вы меня разыгрываете, – она достала сигарету, и он в ту же секунду щёлкнул зажигалкой.
– Зачем? – искренне удивился он.
– Ну, может быть, это ваш способ
знакомиться с девушками… Или…
– Или что?
– Может быть, вы просто не в своем
уме.
– Все фонарщики немного не в своём уме, – улыбнулся он, и она поняла, что он, безусловно, красив.
Официант расставил на столе
принесённые тарелки и бутылку такого же, как у неё, вина и бесшумно удалился,
пожелав приятного аппетита.
– Вас не будет раздражать, что я ем?
Я действительно, очень голоден.
– Нисколько.
Он принялся за еду, она несколько секунд разглядывала зал и вдруг поняла, что тоже очень голодна. «Когда же я ела сегодня в последний раз? – подумала она. – Ах да, утром, чашка кофе и бутерброд…»
– Это вам, – сказал он, подвигая к ней одну из тарелок. – Попробуйте, здесь вкусно готовят.
Она хотела возразить, но блюдо действительно изумительно пахло.
– Спасибо.
Он снова улыбнулся.
– Не сочтите это за желание вам
навязаться, но вам давно говорили, что вы очень красивы? – сказал он, отодвигая
тарелку и наливая себе и ей вина.
– Давно, – кивнула, подумав, она. – Но разве это так важно?
– Для меня да, – он поднял свой бокал. – Вы очень красивая.
Она подняла свой:
– Вы тоже.
– Защитный рефлекс у красивой
женщины… Вам не идет, – спокойно сказал он. – Я не собираюсь вам навязываться.
Если вы хотите, я сейчас уйду.
Она помолчала пару минут:
– Не хочу. Я никогда в жизни ещё не видела ни одного фонарщика.
– Тогда за вас.
Тонко зазвенело, встретившись,
стекло.
– Фонарям тоже нужны ласка и внимание. Им нужно, чтобы их понимали и любили. Помните тот фонарь, что стоит на перекрёстке? Вы наверняка шли мимо него. Он ненавидит стоящий напротив светофор, потому что тот своим мигающим красно-жёлто-зелёным светом отвлекает всё внимание на себя и окрашивает свет фонаря… Каждый вечер мне приходится уговаривать его не злиться. Ну что возьмёшь с этого самодовольного идиота-светофора? Он тоже на работе, правда гордится больше, чем следовало бы именно потому, что он разноцветный… Фонарь, который стоит в начале аллеи, очень долго не работал. Знаете почему? Он был влюблён в тополиную ветку, которая касалась его стекла. Они так ласково ворковали по ночам, она ему что-то шептала, касаясь листьями чёрного железа. Она укрывала его от дождя. Во время большого ветра они ссорились, но обязательно мирились, как только он стихал. Фонарь не любил ветер, потому что ему казалось, что ветка к нему неравнодушна, и она никак не могла доказать ему обратное… А потом ветку спилили. Она заслоняла кому-то свет. Свет фонаря… Фонарь в переулке – мелкий пакостник и шутник, он очень любит баловаться по ночам, выключаясь при появлении пьяных прохожих. Когда там становится темно, и люди, ругаясь на чём свет стоит, пробираются чуть ли не на ощупь, он смеётся. Я его ругаю, а он говорит, что не любит пьяных… В фонарь у дороги врезалась машина, я долго его лечил и уговаривал не бояться, но он нет-нет, да и погаснет ночью, потому что каждый приближающийся автомобиль внушает ему ужас, а в темноте ему кажется, что его не заметят… Один из четырёх фонарей у кафе – страшный филонщик и лентяй, и если бы его не стыдили периодически остальные три, он, наверное, с чистой совестью не горел бы вообще…
Она, слегка раскрасневшись от вина, завороженно слушала.
– Фонарь, стоящий у дома, любит подглядывать в окна. Он старый сплетник, и может рассказать кучу забавных историй, приключившихся с обитателями квартир, в которые дотягивается его свет. Люди иногда не закрывают шторы, особенно когда живут не на первых этажах. Они же не знают, что за ними наблюдают фонари…
– Ты что, знаешь их все? – спросила она, не заметив, как перешла на «ты».
– Конечно. Те, что на моём участке – все до одного. Недавно поставили новенького, взамен только что умершего – великолепный был старик, прожил долгую жизнь, рассказывал такие потрясающие вещи, о которых не прочтёшь ни в одной книге по истории… Мне было жаль с ним расставаться… А новенький – совсем молодой, мнит себя только что зажжённой звездой, вокруг которой вращается весь мир. Фонарь у памятника – бунтарь. Он до сих пор уверен, что сможет переделать вселенную, изменить её по своему образу и подобию, исправить… Я заговорил тебя, – неожиданно спохватился он.
– Ты всё это придумал только что, да? – с надеждой в голосе спросила она.
Фонарщик посмотрел на неё, и она вдруг увидела, какие старые и мудрые у него глаза.
– Тебе хочется, чтобы это было так?
– Я не знаю, – выдохнула она. – Все это слишком странно, чтобы быть правдой… Особенно в такую ночь.
– Чем она так особенна? – удивился он.
– У меня сегодня день рождения… – она посмотрела на часы и в первый раз за весь вечер улыбнулась. – Я только что родилась…
– И ты молчала! – он укоризненно
качнул головой и разлил по бокалам вино. – За самую красивую женщину на земле!
– Но это не так, – запротестовала она, чувствуя, как краска заливает её лицо и шею.
– Это именно так. И ты всегда должна
это помнить, – он поднёс свой бокал к её бокалу. – С днём рождения, самая
красивая женщина!
Она выпила вино, поставила бокал и
подняла на него сияющие глаза, в каждом из которых зажёгся маленький фонарик.
– Кто ты?
– Я – фонарщик, который зажигает
фонари. Подожди минутку, ладно? – он поднялся и пошел в сторону барной стойки.
«Фонарщик, который зажигает фонари… – подумала она, улыбаясь. – Мой фонарщик…»
Он вернулся через несколько минут, держа в руках красный китайский фонарик.
– Это тебе. С днём рождения.
– Спасибо, – сказала она, и в сияющих глазах её блеснули слёзы.
Красный фонарик согревал её руки тёплым матовым светом.
– Мне пора на работу, – сказал фонарщик. – Пойдём, я тебя провожу.
– Пойдём, – она поднялась из-за
стола, надела предупредительно поданный плащ и прижала к груди красный фонарик.
– Пойдём.
Улица была пустынной, редкие прохожие уже давно попрятались по домам, водители машин тоже спали мирным сном, и только фонари, как горящие стражи, освещали их путь. Стоило им приблизиться к очередному фонарю, как он начинал приветливо мигать, и поэтому вся дорога до её дома показалась ей огромной, великолепной иллюминацией. Когда они подошли к её подъезду, небо стало светлеть.
– Ночь кончается… – сказала она.
– Да, – кивнул фонарщик. – Мне пора
выключать фонари.
– Я понимаю, – сказала она и ещё
сильнее прижала к себе красный фонарик.
– Он никогда не погаснет, – успокоил
её фонарщик. – Поверь мне.
– Я тебе верю, – она подняла на него
сияющие глаза. – Спасибо.
– Сейчас фонари будут гаснуть в честь
самой красивой женщины на земле.
– Пусть они лучше в честь неё
зажигаются, – возразила она.
– Сегодня вечером, – успокоил ее он.
– И всегда.
– Всегда?
– Всегда. Кстати, фонарь за твоим
окном давно рассказывал мне, какая у него чудесная соседка. По-моему, он в тебя
тайно влюблён… Но это секрет… Мне пора, – фонарщик чуть коснулся рукой её
волос. – До свидания.
– Можно… я тебя поцелую?.. – спросила она, понимая, что никакого свидания не будет, и, не дожидаясь ответа, коснулась его щеки холодными губами.
– Пока, – махнула она рукой и скрылась в подъезде, всё ещё прижимая к груди красный китайский фонарик.
Она стояла на балконе и смотрела, как отступает ночь, и вокруг медленно, один за другим гаснут фонари. Внутри неё всё пело и светилось. Она стояла на балконе и курила. Раздался звук чьих-то шагов, она посмотрела вниз и увидела бегущего человека в спортивном костюме. Свет переполнял её через край, ей так хотелось с кем-нибудь им поделиться, чтобы хоть кому-то стало так же хорошо.
– С добрым утром! – сказала она, сама
себе удивляясь.
Человек неожиданно остановился.
– С добрым утром. Так рано, почему вы
не спите?
– У меня сегодня день рождения, – сказал она. – Ещё осталось вино. Заходите в гости.
– Вы серьёзно? – удивился он. – Вы что же, совсем одна?
– С фонариком, – улыбнулась она.
– Действительно можно зайти?
– Конечно, – снова улыбнулась она, увидела, как гаснет последний фонарь и пошла открывать дверь.
Он сказал ей через полгода, что в тот день, когда она окликнула его с балкона, ему показалось, что в её глазах сияют ночные фонари.
– Они каждый вечер зажигаются для меня, – сказала она.
– Я знаю, – он притянул её к себе. – Потому что ты – самая красивая женщина на земле. Я люблю тебя.
На стене ровным матовым светом светился красный китайский фонарик.
17.11.99. Москва.
|
|