|
Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.
Выпуск восьмой
Рецензии
Я не читаю рецензий на свои книги – я измеряю их длину.
Джозеф Конрад
Ирина Маркова
ТАЛАНТ НЕ УМЕЕТ ЛГАТЬ
О рассказе Л. Начевой «Рассвет в Сухуми»[1]
Всегда и во всём бывает приятно получить более того, на что рассчитывал. В рассказе Любови Начевой «Рассвет в Сухуми» читатель с удивлением обнаружит современный образец классической литературы, в котором искусно создаётся единый пространственно-временной хронотоп художественного произведения, служащий раскрытию основной идеи.
Сюжет незамысловат: замужняя женщина прилетает с ребёнком на отдых в Сухуми к своему любовнику, останавливается в пустующей квартире его отца.
Автор несколько отступает от канонов
классики в том, что, рисуя образы главных персонажей, не начинает описание с их
внешности, одежды, по которым читатель мог бы предугадать их характер или
события, которые произойдут, как порой по описанию шляпки мы можем угадать, что
героиня кокетка, или по описанию смуглой кожи, что герой либо труженик, либо
злой, «тёмный» персонаж. Имя главной героини «Алла» тоже не наводит на
размышления. Оно явно намеренно сделано «неговорящим», чтобы показать бесцветность
жизни Аллы до встречи со своим возлюбленным. Но вот по имени мужчины «Давид» мы
сразу можем угадать, что Алла его боготворит, ведь недаром многие грузинские
цари носили это имя. События рассказа происходят в «сложные времена», когда
продукты «исключительно по талонам». Подчёркивается, что в доме отца Давида,
Георгия, Аллу и её ребёнка это не коснётся. Недаром автор выбирает имя Георгий.
В легендах христианских и мусульманских народов это имя принадлежит святому –
покровителю плодородия; читателю становится понятно, что союз Аллы и Давида
благословляется и, собственно, для этого и введён персонаж «отец Давида».
Автор рисует романтическое и
радостное настроение главных героев, наполняя художественное пространство
«кремовыми розами с тонким ароматом», «приглушённым светом абажура», «цветными
хрустальными бокалами», «морем». Цветок розы, как известно, является символом
любви, а «цветовая гамма» любого художественного произведения всегда
символична, наводит на размышления и служит раскрытию идеи произведения. Ничего
не сказано о цвете абажура, но зато налицо расшифровка того, для чего он
описан: «приглушённый свет создавал романтическое настроение». Иногда читатель
чувствует, «вычитывает» настроение из контекста, как в случае с «цветным»
хрусталём – мы переносим его краски на Аллину жизнь, которая вот-вот перестанет
быть для неё бесцветной. «Море» же, вообще, символ, имеющий широкий круг
значений: и жизни, и бесконечности, и опасности, и непредсказуемости; связь с
Давидом для Аллы, по-видимому, как купание в море: и бодряща, и непредсказуема
финалом, и опасна, и пробуждает новые чувства. Но всё же автор выказывает и
чуточку отрицательного отношения к поступкам главных героев, вводя в рассказ
чёрный цвет: чёрное море, чёрная икра, чёрное кофе. Кроме того, такси с Аллой и
Давидом едет «в ночь», вино они пьют «сухое», а не сладкое, «дуновение свежего
тёплого ветра» останавливает героев, а не придаёт страсти, и розы не белые, что
означало бы верность, не красные, что означало бы страсть, а «кремовые».
Для чего же «всё было»? На этот
вопрос автор отвечает словами Давида: «Для бодрости, для бодрости, моя
дорогая!», для «счастья рассвета», который окрасил сухую, бесцветную жизнь.
Недаром действие происходит в Сухуми, что ассоциируется со словом «сухой». На
название города как бы переноситься смысл Аллиной жизни без Давида. И даже ритм
произведения меняется после этих слов Давида, становится «рубленым», бодрым.
Положительными сторонами рассказа можно считать и то, что автор использует художественные и страноведческо-культурные сравнения (Роден «Вечная весна», Италия – Мадонна), а также весьма примечательные стилистические приёмы:
– звукоподражание («”Цинандали” в цветные бокалы» – имитируется звон бокалов);
– аллитерация («В семье Аллы самым удобным месяцем для отдыха был Август. Самолёт…» – имитируются звуки садящихся в аэропорту самолётов);
– метонимия («ехать в ночь», «пристроить на плече» и др.);
– метафора («сухие нотки»);
– эпитет («колдовской напиток»), и др.
Текст не перегружен стилистическими приёмами, их использование оправдано и не мешает повествованию. Рассказ не «надуман», а написан исключительно благодаря таланту автора и творческому вдохновению; познакомившись с творчеством сибирского литератора Л. Начевой, ещё раз убеждаешься в правоте классика русской литературы Ивана Гончарова, который считал, что «талант имеет то драгоценное свойство, что он не умеет лгать».
Август 2008г.
|