| |
Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.
Выпуск восьмой
Литературный фестиваль в Коктебеле
Писатель талантлив, если он умеет представить новое привычным, а привычное – новым.
Сэмюэл Джонсон
Мирослава Метляева
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ им. М.А. ВОЛОШИНА
От редколлегии. С 9 по 14 сентября 2008 года в Коктебеле прошёл VI Международный литературный фестиваль им. М.А. Волошина.
Фестиваль проводится ежегодно с 2003 года Домом-музеем М.А. Волошина КРЭИКЗ «Киммерия М.А. Волошина» (Коктебель), Союзом российских писателей (Москва) и журналом «Современная поэзия» (Москва). В нынешнем году на фестивале выступили известные современные литераторы: Михаил Айзенберг (Москва), Владимир Алейников (Москва – Коктебель), Равиль Бухараев (Лондон), Светлана Василенко (Москва), Мария Ватутина (Москва), Геворг Гиланц (Ереван), Лидия Григорьева (Лондон), Ирина Евса (Харьков), Валерий Земских (Санкт-Петербург), Александр Кабанов (Киев), Константин Кедров (Москва), Кирилл Ковальджи (Москва), Юрий Кублановский (Париж – Москва), Вадим Месяц (Нью-Йорк – Москва), Мирослава Метляева (Кишинев), Станислав Минаков (Харьков), Алексей Остудин (Казань), Андрей Поляков (Симферополь), Александр Радашкевич (Париж), Евгений Рейн (Москва), Борис Херсонский (Одесса), Алексей Цветков (Вашингтон), множество молодых литераторов из России, Украины, Молдовы, Армении, Румынии, Великобритании, Франции, Германии, США. Фестивальная программа, по обыкновению, была разнообразной и насыщенной: это мастер-классы по поэзии и прозе; вечера литературных журналов, Коктебельский турнир поэтов, заплыв поэтов на приз журнала «Октябрь», многочисленные поэтические вечера. В рамках Волошинского фестиваля впервые были объявлены лауреаты Международной литературной Волошинской премии и Международного литературного Волошинского конкурса.
Лауреатом Волошинской премии в номинации «Брега Тавриды» стал поэт Андрей Поляков (Симферополь), выдвинутый на премию литературным журналом «Знамя» (Москва). Специальную премию в этой номинации, учрежденную Союзом российских писателей, получила поэт Ирина Евса (Харьков).
Лауреатом Волошинской премии в номинации «За вклад в культуру» стал создатель музея М.А. Волошина, автор многих монографий и книг о Волошине, составитель издающегося по сей день полного собрания сочинений Волошина Владимир Петрович Купченко (посмертно). Премия была вручена его жене Р.П. Хрулевой (Санкт-Петербург), много лет работавшей рядом с Купченко и ныне продолжающей его труды.
Участники фестиваля также выступили в Феодосии в рамках фестиваля «Встречи в Зурбагане».
Своими впечатлениями о Волошинском сентябре в Коктебеле делится с читателями «ГС» Мирослава Метляева, участница Международного литературного фестиваля и член редколлегии альманаха «ГС», взявшего на себя почётную миссию информационной поддержки этого знаменательного культурного события. Читатели «ГС» смогут найти в этой рубрике и произведения победителей Волошинского конкурса в прозаических номинациях: Яны Дубинянской (Киев), Елены Соловьёвой (Екатеринбург), Евгения Касимова (Екатеринбург), Алексея Салова (Курск), Льва Усыкина (Санкт-Петербург), Александра Барбуха (Москва), Марии Скрягиной (Омск-Москва), Валентины Фроловой (Севастополь) и Валентина Макушева (Рязань).
Литературные пейзажи Коктебеля
В древности эту землю называли Киммерией. Называют её так и сейчас. В основном поэты и писатели. «Восточный Крым – особая замкнутая страна, непохожая на все остальные части Крыма», – так писал о киммерийских местах Константин Паустовский.
В уникальности Коктебеля
посчастливилось убедиться и мне, автору этих строк.
Как было объявлено весной в
Московском литературном клубе «Классики XXI века», в России появилась ещё одна
международная литературная премия – Волошинская. С этого года её будут
присуждать талантливым литераторам, пишущим по-русски.
Почти восемнадцать часов
автобусной тряски из Кишинёва в Коктебель – и вот я со своей помощницей Ириной
находимся в Доме творчества писателей, расположившимся в одном из красивейших
мест юго-восточного Крыма в единственной парковой зоне региона. На вопрос
приветливой администраторши «А море далеко?», она машет рукой: «Да вот оно, за
окном… Метров 50 будет». Описать то, что открывается взору в этом легендарном
для каждого пишущего месте, наверное, не под силу никому.
Каждого, кто приезжает сюда, ошеломляет первозданность и нетронутая чистота Киммерии, которая безмерно воодушевляла поэта в живописи и живописца в поэзии – легендарного максималиста Волошина. Он писал об этом так:
Гаснут во времени, тонут в пространстве
Мысли, событья, мечты, корабли...
Я ж уношу в своё странствие странствий
Лучшее из наваждений земли.
«Лучшее из наваждений земли»
стало незабываемым пристанищем для многочисленных знаменитостей Серебряного
века, собиравшихся в гостеприимном доме радушного и немного чудаковатого
хозяина.
Так получилось, что Максимилиан
Волошин стал подлинной памятью эпохи, памятью земли и истории русской культуры.
«Лучшее из наваждений земли»
стало звеном, связующим ослепительно яркое литературное прошлое России с днями
нынешними, полными и трагической растерянности, и смятением творчески мыслящих
людей, и отсутствием чётких идеалов, и стремлением заявить о себе и
одновременно отстраниться от схватки с обнаглевшей пошлостью.
Но всё это уже было… было…
когда-то… И приходит время собирать камни…
Новое русское рассеяние
разбросало наших соотечественников по всему миру, и единственное, что нас
связывает сегодня – это язык, на котором мы говорим, пишем и читаем.
В день открытия Волошинского
фестиваля во дворе Дома-музея М.А. Волошина собрание участников и гостей
поразило своей обширной географией. Программа, которую мне вручил симпатичный
улыбчивый молодой человек, как я потом узнала – Андрей Коровин, один из
инициаторов Волошинского движения, – была заполнена до предела. Более всего
поразили в ней не только и не столько имена знаменитостей – а их было более чем
достаточно, – сколько насыщенность настоящей работой. Да-да, работой! За
оградой Дома-музея призывно шумело море. Бархатное касание сентябрьского
солнца, шум весёлой толпы, дурманящие запахи, доносящиеся из дорогих ресторанов
и простых закусочных на набережной, пляжные лежбища, традиционные наборы
путешествий – ничто не могло выманить из Волошинского притяжения тех, кто хоть
чуть-чуть соприкоснулся с развернувшимся здесь литературным действом. Все
веранды-палубы дома-корабля были с утра и до вечера заполнены слушателями
мастер-классов. А народ всё прибывал и прибывал…
В саду вели мастер-класс поэзии
Кирилл Ковальджи, наш земляк из Молдовы, известный поэт и литературный критик,
а также не менее известный Константин Кедров. Надо было посмотреть, с каким
вниманием ловили каждое слово «мэтров» слушатели этих уникальных лекций и
занятий поэтического мастерства. А ведь это был не комплиментарный процесс! На
нелицеприятный суд отдавали свои произведения авторы, пытающиеся разобраться в
себе и своём творчестве. Насколько всё было непросто, можно было ощутить по
мастер-классу, который вели Алексей Цветков, известный поэт, ныне живущий в
Вашингтоне, и Ольга Ермолаева, ведающая разделом поэзии в журнале «Знамя». Бои
велись за каждое слово, за каждую метафору. Как у Высоцкого: «Поэты режут в
кровь свои босые души». И что интересно, это своеобразное «избиение младенцев»
привлекало к себе всё большее количество тех, кто пытается выразить себя в
слове.
Мастер-классы выявили настоящий
голод по литературной критике, по поэтическим урокам со столь необходимой для
творчества шкалой оценок.
В глубине двора расположились прозаики. В этом году мастер-класс по прозе вели Светлана Василенко, писательница, ярко заявившая о себе в последнее десятилетие, литератор из Киева Этери Басария и один из самых горячих почитателей альманаха «Голоса Сибири», член нашей редколлегии, омич Александр Лейфер. Разбор произведений молодых авторов вёлся внешне несколько поспокойней, но, по сути, от некоторых произведений камня на камне не оставалось. И стоицизм авторов, выставленных на всеобщее обозрение с их произведениями, вызывал у меня невольное восхищение: это были настоящие бойцы, умеющие извлекать уроки даже из поражений; и в этом проглядывала их сила, их упорство идти дальше по тернистому писательскому пути, что не могло не внушать надежды.
«Материк поэзии разбился на острова…»
В перерывах между занятиями мне
удалось вырвать пару минут для беседы с Кириллом Ковальджи. «Что значит для
меня Коктебель и этот фестиваль? – переспросил он меня. – Огромное значение в
Коктебельских волошинских встречах играет общение, творческая среда. И, прежде
всего, само место, которое обладает уникальной энергетикой. Это место очень
близко мне, поскольку я знаю Коктебель более 50-ти лет. Впервые я оказался
здесь в 1957 году. Вначале с молодой женой, потом с маленьким сыном, затем со
вторым сыном и т.д. В нынешние времена меня отделил от Коктебеля 15-летний
перерыв. После столь внушительного отсутствия я, конечно, Коктебель не узнаю, и
меня это печалит. Место это было заповедным, диким, в самом первозданном смысле
слова, где попадался сердолик под ногами, а теперь эти киоски, заборы… Я не
сразу смог выйти к морю, даже чуток заблудился. И всё равно здесь замечательно,
потому что здесь небо, море и Волошин.
Когда я учился в институте, имя
Волошина как-то не звучало. Эта фигура в те времена не числилась в первых
рядах, но, как выяснилось позднее, была довольно значительной во всей культуре
Серебряного века. Я о нём впервые узнал в 60-х годах. Это было само воплощение
благородства и культуры. И как сказал о нём Вознесенский, “Волошин – это
больше, чем поэт”.
Размышляя о современном
литературном процессе, я задумываюсь: с одной стороны, вроде бы очень много
поэтов, а с другой – их особого звучания нет.
С моей точки зрения,
литературный процесс как таковой не ощущается, потому что материк поэзии
разбился на острова, на архипелаги. Какого-то общего течения ещё не ощущается,
как и во всём, чувствуется какой-то переходный период. ХХ век достиг очень
многого в русской поэзии, и сейчас это вызывает некоторое смущение от груза
культуры, который навис над нами, как Карадаг, как высокая гора, и, может быть,
пока не намечены чёткие ориентиры. Чего нельзя отрицать, так это то, что в
нынешние времена есть прекрасные поэты, великолепные мастера. Но после
Бродского – пока нет поэтов такого масштаба, по крайней мере, мы не знаем,
может быть, он и где-то есть, но ещё в детской коляске. Но для появления
такового почва, конечно, имеется. Ведь в творчестве не бывает упорядоченности.
Всё происходит волнообразно, как спады, так и подъёмы».
Думая о превратностях
писательских судеб и более всего о парадоксах нашего времени, захлестнувшего
потребительством все стороны нашей жизни, я споткнулась о «креативную» сторону
этого потребительства. Ведь более всего тревожит душу вот эта самая
«креативность», заполонившая книжные прилавки, телеэкраны, экраны и экранишки
всех родов и видов и навалившаяся всей своей бетонной тяжестью на творчество,
пытающееся вырваться из железных объятий одуревшего обывателя, требующего
«сделайте нам красиво».
И сбрасывает издательский конвейер «красивое» чтиво – месиво в народ – нате, ешьте! – и, кажется, – конец, всё, некуда податься. Однако одержимые люди, продирающиеся сквозь все тернии прозаических дел к настоящей литературе, составляют собой тот золотник, который внушает веру, что талант – это и сокровище, и оружие в борьбе за человеческое в человеке.
«Мы сами себе творцы и защитники…»
Светлана Василенко, в перерыве
между занятиями с молодежью, поделилась своими мыслями о литературном движении
в России и о фестивалях, подобных Волошинскому, и о премии им. Волошина,
председателем Оргкомитета которой она была избрана.
«Сам Волошин премий не получал,
– усмехнулась Светлана Владимировна, – но это не помешало ему щедро одарить
потомков, оставив им наследие не только творческое, но и материальное.
Максимилиан Александрович завещал свой знаменитый Дом поэтов в Коктебеле Союзу
писателей. Это был едва ли не первый в мире Дом творчества, который и по сей
день магнитом притягивает к себе российских литераторов. Коктебель –
место-ловушка: один раз побывал, считай, стал коктебелезависимым.
Изначально был Волошинский
конкурс. Потом его расширили до Волошинского фестиваля, и вот сейчас в
проведение этого фестиваля включена Волошинская премия, которую мы придумали
год назад. Я, честно говоря, четыре года не приезжала сюда. Жанр прозы здесь
был не столь популярен, как поэзия, и не так широко представлен. В принципе,
вначале конкурс был задуман как поэтический. Мы очень часто общались с Андреем
Коровиным, который, несомненно, является душой этого фестиваля и этого
конкурса. Это интересный поэт, писатель, сейчас живущий в Москве, а начинал он
своё творчество в Туле. Волошинская премия – это его идея и инициатива. Он
заразил, как болезнью, всех остальных, в том числе и директора музея Волошина в
Коктебеле Наталью Мирошниченко, меня, Александра Кабанова, главного редактора
Киевского журнала “Шо” – и вот пошло дело. Жанр прозы здесь не был популярен,
как я уже говорила. Но год назад меня так поразили рассказы участников
конкурса, что я решила в этом году приехать и посмотреть на молодых писателей,
и не разочаровалась. Более того, в этом году мы впервые провели мастер-классы
по прозе вместе с киевской писательницей, пишущей на русском языке, Этери
Басария (сама она родом из Абхазии). Она выразилась так, что я – судья добрый,
а она – суровый. Мы очень дополнили друг друга, главным критерием для нас было
единственное желание – стать помощниками для начинающих. Если представленный
рассказ был плох, мы пытались отыскать в нём рациональное зерно и рассказать
автору, что могло бы получиться из его повествования, если бы он обратил
большее внимание на того или иного героя, расширил бы сюжет, композиционно
изменил бы какие-то части. Есть некоторые, пытающиеся заявить о себе в
литературе, пишущие как бы в состоянии эйфории, и потом сами же не могущие
разобраться в своём произведении: гениально это или же совершенно бездарно.
Вопрос литературной критики, как никогда, поставлен очень остро. Лучше всё же, если
свой брат-писатель подскажет, где и в чём автор ошибается, что следует ему
учесть. Доброжелательность на мастер-классах очень нужна.
Поскольку Андрей Коровин в
Москве проводит подобные поэтические программы в Булгаковском центре, мы решили
провести там мастер-класс и по прозе, но там, к сожалению, в нём приняли
участие только москвичи».
С горечью говорила Светлана Владимировна о статусе писателя: «Права писателей совершенно не защищены. Мы сами себе и творцы и защитники. По сути, мы брошены на произвол судьбы и при всей востребованности писательского дара и в кино, и на ТВ, мы не имеем статуса даже простой уборщицы. Мы в социальном плане рассматриваемся как любители. Если бы Бродский жил ныне здесь, то он получал бы минимальную пенсию, как безработный, т.е. считался бы всё тем же бродягой и бомжем. Получается, что мы ещё находимся в том времени, когда поэтический, писательский труд назывался тунеядством. Мы из тех времен ещё не вышли. Поэтому у Союзов писателей существуют чёткие задачи. Во-первых, координировать творческую деятельность, работать над повышением писательского статуса в обществе, особенно в провинции, стимулировать развитие экономического потенциала литфондов, содействовать укреплению связей между писателем и читателем и т.п. Литературные фестивали могут аккумулировать в себе творческую энергию, особенно у молодых, которые не являются членами Союза писателей. Благодаря им мы имеем возможность отслеживать, что творится в глубинке. На основе таких конкурсов, фестивалей и интернет-конкурсов налаживается обширная, быстрая и мобильная связь».
Человек-парус
Одним из ярких событий «Волошинского сентября» стала презентация глянцевого (!) поэтического журнала «Поэтому».
С первой страницы он убеждает:
«Поэзия не умерла, да здравствуют её читатели!» Главный редактор журнала Анна
Токарева в своём редакторском слове отметила: «Русская поэзия живёт и будет
жить, пока существуют люди, говорящие и думающие на русском языке, пока есть
влюбленные философы, да просто люди, для кого жизнь не сузилась до картинки в телевизоре,
а смысл её не исчерпывается беготнёй за деньгами».
И я вновь возвращаюсь к Андрею Коровину, который и в этом журнале заявил о себе:
Я человек парус,
Меня подгоняет ветер.
Меня подгоняет женщина.
Меня подгоняет век.
А если никого из них нету –
Я сам себя подгоняю.
Я ведь не только парус.
Я ещё – человек.
И я решилась на беседу с
человеком-парусом. Вернее, я записала его монолог о времени и о себе.
«Я всегда любил Коктебель и
толчком интереса к этой истории с премией стала любовь к Серебряному веку и, в
частности, воспоминания Марины Цветаевой о Волошине “Живое о живом”. Мой
интерес к Волошину исходит оттуда. Я довольно долго мечтал хотя бы добраться до
Коктебеля, и всё никак не получалось. Впервые я попал сюда в 1996 году, и с тех
пор каждый год отдыхаю только здесь. Это моё самое любимое место на Земле.
Кому-то покажется, что здесь слишком шумно или что это место слишком светское,
но я здесь нахожу для себя то, что мне нужно, т.е. я как бы не воспринимаю
этого шума, безумной музыки на набережной. Во мне живёт мой Коктебель, который
я люблю и который меня зовёт каждый год сюда. Даже какие-то частные вещи,
какие-то детали привязывают меня к Волошинскому дому, ко времени его создания,
к людям, связанным с ним своей биографией, с Николаем Гумилёвым, с которым, как
известно, стрелялся Волошин. Я Гумилёва очень люблю, с его стихами я знаком был
намного раньше, чем с произведениями Волошина. И получилась странная вещь: с
одной стороны, любимый Гумилёв, а с другой – не менее любимый Волошин. Мне
кажется, что какая-то нелепая случайность и, в частности, их любовь к женщине,
развела их по разные стороны баррикад в жизни. На самом же деле, мне кажется,
они вполне могли быть единомышленниками и в чём-то ими были.
С самого первого моего
посещения Коктебеля у меня возникла идея создания Волошинской премии. Очень
хотелось привлечь внимание к значимым произведениям литературы. Это не нечто
совсем оригинальное. Все мы наблюдаем кругом всплеск всяческих премий.
Например, Бунинская, которую вдруг вручают Андрею Дементьеву по нелепым
стечениям обстоятельств. Что бы сказал Бунин, если бы он об этом узнал?! А ведь
человеком он был резким и прямым. Премия должна быть честной и вручаться
действительно достойным. Отличие Волошинской премии от остальных в том, что
меценатами являются сами поэты и кандидатами выбирают поэты поэтов.
Идея глянцевого поэтического
журнала витала в воздухе. Я с друзьями обсуждал её 5 лет. Но у нас всё как-то
не складывалось, пока не появилась Анна Токарева. Она с её житейской хваткой
смогла организовать сам процесс издания. Она нашла спонсоров, а что это такое,
объяснять не надо. И журнал получился. Есть ещё один журнал – “Современная
поэзия”, где я являюсь ответственным секретарём. Этот журнал вырос из желания
через интернет находить новых интересных людей. Был в своё время застой в
толстых журналах, приблизительно лет 7 тому назад, когда печатались одни и те
же лица, никаких новых открытий, ничего современного не появлялось. Тогда стали
бурно развиваться литературные интернет-сайты, на которых появлялись либо
графоманы, либо люди, которые несколько себя недооценивали (таких было
немного). И потом, вспомним 90-е годы, когда некоторые бросали писать стихи и
окунались в бизнес, чтобы прокормить свои семьи. С появлением этих сайтов они
стали размещать свои старые стихи и, видя отклики читателей, стали писать новые
и даже выпускать книжки. На нынешний фестиваль сюда приехали несколько таких
поэтов, и я этому безмерно рад. Александр Кабанов, Андрей Баранов, Александр
Аношкин, Алексей Астудин. Это те люди, у которых было литературное прошлое и
которые через интернет снова, ярко заявив о себе, пришли в литературу».
Следует отметить, что, несмотря
ни на что, свободный волошинский дух оказывает своё воздействие на всё
киммерийское побережье. Литературные традиции не угасают здесь и сегодня и
оказывают воздействие на всех, хотя попытки ущемить этот неистребимый дух
интеллектуальной вольницы и творческой раскрепощённости предпринимаются и ныне
современными кандидатами в геростраты. И в пику им в Коктебеле, как нигде,
много литературных и арт-кафе.
В одном из них, в кафе
«Богема», состоялась презентация Кемеровского альманаха «Голоса Сибири», честь
открытия которой была предоставлена мне, одному из членов редколлегии «ГС» и
автору этих строк.
Честно говоря, я волновалась,
так как публика здесь была своя, тёртая в поэтических схватках, молодая и
дерзкая, можно сказать, на грани скандала, имеющая свои пристрастия и своих
кумиров.
Ириша всячески меня подбадривала, хотя, как потом выяснилось, сдерживала нервную дрожь. Своё выступление я начала с чтения стихотворения Александра Кабанова:
Жил да был человек настоящий,
Если хочешь, о нём напиши:
Он бродил с головнёю горящей,
Спотыкаясь в потёмках души.
…………………………………..
Будет биться на счастье посуда,
И на полках дремать Геродот,
Даже родина будет, покуда –
Человек с головнёю бредёт.
Этот образ современного Диогена, бредущего днём с огнём в поисках человека, послужил поводом для сравнения, когда я стала рассказывать о тех, кто печатается в альманахе «Голоса Сибири»…
Альманах-мост
Культурный диалог, развёрнутый
на страницах «ГС», дал возможность попытке представить литературные процессы,
происходящие на обширном русскоговорящем пространстве.
Через «ГС» я, живущая в
Молдове, получила возможность завязать контакты и со Светланой Василенко, и со
Светланой Ананьевой, замечательным лингвистом из Казахской АН, укрепились
литературные связи с Бухарестом, и столько нового было узнано о Сибири, её
истории и литературных традициях.
Председатель Омского отделения
СРП Александр Лейфер с теплотой говорил о своих сибирских коллегах:
– Когда в Кемерово
организовалась ячейка СРП, его руководство в лице Светланы Василенко проявило в
этом большое участие. Так появились «Голоса Сибири». Когда все начиналось, мы
даже не представляли себе, что там будет и Казахстан, и Молдавия, и Румыния, и
Польша. В нынешние времена, на мой взгляд, необходимы издания, служащие
объединяющим звеном в диалоге культур.
После презентации у меня состоялась беседа с Юрием Кублановским, известнейшим поэтом, лауреатом Пушкинской премии и премии А. Солженицына, который возглавил жюри Волошинской премии в номинации «Брега Тавриды» (за раскрытие крымской темы в современной поэзии).
«Пока есть мы, фестивалю быть…»
Его также заинтересовал
альманах «Голоса Сибири» и одна из последних работ, опубликованных в Сибири –
перевод с польского на русский язык книги «Сибирское лихолетье» польского
революционера и литератора XIX века Шимона Токажевского. Мы говорили о
фестивале, о Коктебеле, о поэзии в целом. Для Ю. Кублановского, как и для любого
подлинного поэта, Волошинские места значат очень много.
«Эта встреча, – сказал он, –
повод ещё раз побывать в Крыму, именно в том месте, которое связано, во-первых,
с русской культурой, с Серебряным веком, во-вторых – с моей молодостью. Я много
десятилетий время от времени бываю в Коктебеле и стараюсь держать руку на
пульсе этого места. Я очень остро переживаю, что Коктебель становится менее
аристократичным в хорошем культурном смысле этого слова и превращается в место
развлекательной тусовки. Коктебель утрачивает тот замысел, который вкладывал в
него Волошин и его многочисленные гости, неотрывно связанные с культурой и
литературой, да и мы все, кто бывал здесь в советское время. Это было место,
которое связывало нас с дореволюционной Россией, какой она была до катастрофы.
А сейчас это всё превратилось в масс-культуру, шоу-бизнес. Возникают новые
развлекательные инфраструктуры, этим самым портя ландшафт. Волошинский
фестиваль – маленький культурный очажок в океане потребительской дикости. Пока
существуем мы, кто им дорожит, фестиваль будет существовать. Я и мои коллеги
готовы всегда сюда приезжать и поддерживать дирекцию музея и вообще это
культурное начинание в целом».
Быть в Коктебеле и не совершить морской прогулки вдоль Кара-Дага – древнего потухшего вулкана? Этого я не могла себе позволить. И вместе с моей помощницей Ириной, добросовестно фиксировавшей всю программу фестиваля, на небольшой яхте под гордым названием «Цезарь» мы отправились в маленькое путешествие по необыкновенной красоты бухтам и лагунам этой части акватории Чёрного моря. И вновь обращаюсь к К. Паустовскому: «…В сотый раз я пожалел, что не родился художником. Надо было в красках передать эту геологическую поэму. В тысячный раз я почувствовал вялость человеческой речи».
И ещё понятнее стало, почему Коктебель так глубоко вошёл в душу Максимилиана Волошина – выдающегося поэта и переводчика, тонкого художника, блестящего мыслителя, оригинального критика и философа, гениального жизнестроителя и творца.
Коктебель стал истинной родиной его духа. Не одно поколение поэтов говорило о влиянии Волошина на их становление. Отныне и Волошинской премии и Волошинскому фестивалю быть и утверждать бессмертие того, чему имя поэзия и свобода творчества.
|
|