|
На правах рекламы: • Black opiums духи купить сен лоран блэк опиум духи. |
Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.
Выпуск четвёртый
Лев Толстой и Сибирь
Великих мужей рождают не матери, а Плутархи.
Станислав Ежи Лец
Марина Борисова
ИЩЕМ ДОБРО И СПРАВЕДЛИВОСТЬ. А ОНИ РЯДОМ…
75 лет исполнилось со дня создания в Кузбассе толстовской коммуны «Жизнь и труд».
Конечно, сегодня и коммуны давным-давно нет, и первых толстовцев с каждым годом становится все меньше и меньше. Однако идеи, которые проповедовали сторонники добра и справедливости, живы и поныне. В минувшие выходные в Новокузнецке состоялась встреча потомков первых идеологов, принесших учение писателя Льва Толстого на Сибирскую землю.
Отпраздновать юбилей собрались те, чьи родители жили и трудились в коммуне, кто в ней родился, рос и учился. Организатор и идейный вдохновитель сего мероприятия – Борис Аронович Гросбейн, сын одного из основателей «Жизни и труда», директор школы, где и проходила встреча.
Кстати, учебное заведение, которым руководит Гросбейн, носит имя Л.Н.Толстого. В программе школы написано, что «она дает возможность учителю и учащемуся проникнуть в систему нравственных понятий о жизни, об окружающем мире…учитель, пользуясь методикой Толстого, подводит детей к истине через их собственное переживание». Еще Борис Аронович заведует школьным музеем, в котором выставлены предметы быта, принадлежащие коммунарам, литература, которую они издавали, тесно работая с Львом Толстым, воспоминания в рукописях.
Мы застали директора в тот момент, когда одна из первых коммунарок Лидия Афанасьевна Шилова передавала музею рукописи своей тети, убежденной последовательницы толстовских учений, Анны Степановны Малород. Когда-то Юлий Егудин (один из инициаторов толстовского движения) написал, что «она принадлежала к тем людям, которые приносят в мир светлый ум и доброе сердце». Анна Степановна преподавала детям коммунаров литературу и музыку.
Восторг Бориса Ароновича по поводу подаренных документов словами передать трудно. Понятно было одно: мы стали свидетелями важного и торжественного момента. Убеждение в том, что это на самом деле так, пришло, когда собравшиеся начали вспоминать историю «Жизни и труда» и свою жизнь в коммуне: стало ясно, что описанные Анной Степановной события – это ценнейшее пособие для историков и литераторов. Как позже рассказал Борис Аронович, у него подобных документов достаточно для того, чтобы издать многотомник, посвященный истории развития толстовского движения в Кузбассе. Другой вопрос, что этим мало кто интересуется. И зря…
Нужно было видеть, с каким волнением встречались эти люди. Как они вглядывались в лица друг друга, узнавая, кто есть кто. Они жали друг другу руки, обнимались, некоторые плакали.
- Сегодняшняя встреча – случай неординарный и уникальный, - начал мероприятие Борис Аронович. – Мы вспомним наших отцов и матерей. Здесь собрались замечательные люди, воспитанные в добре, которые никому ни при каких обстоятельствах не причинят зла.
Далее – поименное представление каждого с обязательным указанием имени родителей – некоторые из собравшихся не виделись годами.
- Я – Шипилов Николай Петрович. Родился и вырос в коммуне…
- Вы обязательно должны идентифицировать одну фотографию, которая есть у нас в музее, - обращается к нему Гросбейн. – Это такая удача, что у нас есть возможность сделать это! И вообще, какое счастье, что вы все нашли возможность и силы приехать, это уникально.
Далее – Лев Александрович Шилов:
- Я ровесник коммуны. Мне полностью передались убеждения моей матери Аграфены Петровны.
…Елена Ивановна Дрогуновская, Тамара Кожухар, Валентина Юльевна Егудина, Литвиновы Наталья Петровна и Татьяна Петровна, Вера Львовна Алексеева… Всего почти двадцать человек, по сей день проповедующих убеждения своих родителей – идею непротивления злу насилием.
Первые последователи Толстого появились в Кузбассе в 1931 году. Это были добровольные переселенцы почти из всех уголков России, среди которых - близкие друзья семьи писателя, работавшие в толстовском издательстве «Посредник». Они и стали основателями на участке Угольном сельскохозяйственной коммуны «Жизнь и труд». Среди коммунаров были и выпускники Московского университета, и Ленинградской сельхозакадемии, и потомственные крестьяне. Главное, что объединяло этих людей – возможность работать на земле, свободно воспитывать своих детей в духе нравственных идей Толстого (любовь ко всему живому).
Дело в том, что в то время Сибирь оставалась едва ли не единственным местом в России, которого не коснулась коллективизация: в самом начале 1930-х годов единоличные крестьянские хозяйства, в том числе и толстовские коммуны, были ликвидированы почти повсеместно.
Первое, чем озаботились переселенцы, обживаясь на новом месте, стало создание своей школы. Учителями стали свои же – толстовцы: Густав и Гюнтер Тюрк, Клементий Красковский, Анна Малород, Евгений Попов, Иван Гуляев, Евгения Литвинова. Как вспоминал впоследствии первый председатель «Жизни и труда» Борис Мазурин, именно на школу возлагались все надежды, «ибо, проникшись идеями добра, имея светлые надежды, человек способен на созидание».
Здание школы было готово уже к осени. Однако сразу приступить к учебе в комфортных условиях детям коммунаров не пришлось. Занятые спешными огородными работами, строительством и абсолютно не готовые к сибирским холодам, толстовцы не успели до первых заморозков обустроить свои собственные дома. Новая школа стала временным пристанищем для сорока четырех человек. Пришлось педагогам и полусотне школьников «бродяжничать» из дома в дом со своим скромным инвентарем: пускали везде охотно, несмотря на неудобства и беспорядок – верных спутников детворы. Потому что все понимали, что самое главное на тот момент, вопреки всем сложностям времени, было образование.
Жить и работать на Кузнецкой земле без постороннего вмешательства пришлось недолго. Вскоре после начала школьных занятий поселок коммунаров посетил местный инспектор народного образования. Власти, по словам визитера, посчитали создание толстовской школы явлением нелегальным и предложили свой вариант – с принятой по всему Союзу программой и с учителями соответствующей подготовки. Коммуна такие условия не приняла: общеобразовательная школа как минимум подразумевала военную подготовку и пионерию, а для толстовцев это было неприемлемо. Наркомпрос пошел навстречу и школа смогла доработать до весны. А с началом следующего учебного года на школу начались новые нападки. Власти хотели, если не совсем запретить толстовцам собственное обучение, то позволить работать в школе учителям с общепринятыми взглядами. «Жизни и труду» и здесь удалось отстоять свои интересы. Мало того, толстовцы начали учить читать и писать крестьян, примкнувших к коммуне. Для школьников два раза в неделю по вечерам проводились дополнительные чтения, раз в неделю им показывали световые картины по географии и естествознанию. Каждый месяц устраивались литературные вечера с пением, чтением стихов, с докладами и спектаклями. Время от времени учителя-коммунары собирали своих подопечных и ехали в город на экскурсии: посещали мастерские, театры, кино, музей, изучали архитектуру.
Тем временем президиум Сталинского (ныне Новокузнецкого) горсовета постановил «считать совершенно недопустимым существование частной школы, как не входящей в государственную сеть» (постановление №200/ 535). Толстовцев предупредили, что в ситуации «живем, как жили» к ним будут применены определенные меры. А еще коммунарам предписали выделить квартиры новому педагогическому коллективу.
Приверженцы высоких идеалов продолжали сопротивляться. Толстовская школа, благодаря их усилиям, просуществовала до 1936 года. Что стало происходить потом, известно всем. Репрессии. Школа и ее учителя были уничтожены сталинским режимом: 1937 год ознаменован целой серией репрессий против толстовцев; немногим позже коммуна «Жизнь и труд» была полностью переведена на колхозные рельсы…
…- Можете поздравить меня, - рассказывает Вера Алексеева. – Совсем недавно я была реабилитирована. Все это время считалась дочерью врага народа. Когда начались массовые аресты, моего отца, как многих, не обошли стороной. Его обвинили в том, что он диверсант и готовится взорвать Кузнецкий мост, который на момент ареста еще только-только начинали строить.
- Когда похоронили отца, - поддерживает воспоминания другой толстовец, - я нашел в его доме обрывок папиросной бумаги, на котором было описано, за что арестовали целую группу толстовцев. Оказывается, в коммуну пришло распоряжение сдать лошадей в армию. Коммунары постановили: лошадей на военное дело, на насилие не давать. За это и поплатились свободой. Их отпустили спустя годы за отсутствием состава преступления.
Подобных историй у тех, кто приехал на годовщину «Жизни и труда», десятки. И конечно, чтобы рассказать их во всех подробностях, больше подойдет не газетный материал, а, скорее, отдельная книга. Серия книг. Конечно же, своими силами потомки коммунаров сделать этого не смогут никогда.
- Нам необходим музей, в котором можно было бы собрать и хранить наш архив, - продолжает Борис Гросбейн. – Школьные стены – не совсем подходящее место для такого рода документов. Ну, хорошо, сейчас я слежу за их сохранностью. А что будет дальше, когда меня не станет? Должно быть официальное заведение, о котором должны знать не только мы и не только ученики нашей школы.
Итогом так называемой официальной части встречи стало подписание письма в Министерство культуры РФ с просьбой разрешить музею быть и как-то посодействовать его созданию.
Толстовцы никогда ни у кого не просили помощи. Вся история «Жизни и труда» говорит о том, что они самостоятельно распространяли свои идеи: сами оснащали школу, сами себя кормили и одевали. Обращение в Минкультуры, можно сказать, первая просьба. И то, просьба, направленная на всеобщее благо. Потому что общество, действительно, не имеет других свидетельств (документальных, в том числе) жизни и деятельности толстовцев в Кузбассе. Как бы странно это ни было, но о толстовцах мало знают, если не сказать, что не знают ничего, на историческом факультете Кемеровского госуниверситета. Нужны ли после этого какие-то комментарии? Причем подобное положение дел – это не результат равнодушия со стороны толстовцев. Тем, что происходило и происходит рядом с нами, мы сами же не интересуемся. Меж тем на материалах, имеющихся в музее новокузнецкой школы, на воспоминаниях очевидцев можно писать научные труды. Кстати, кто-нибудь может вспомнить урок истории в общеобразовательной школе, посвященный толстовцам, живущим в нашей области? А это целый исторический пласт, который стоит изучать. Пока еще есть возможность приглашать на такие уроки людей, знающих о коммуне и первых коммунарах не понаслышке. А в турмаршруты по Кузбассу для школьников, изучающих историю родного края по программе областной администрации, неплохо бы включить и Абашево, и Тальжино – поселки, в которых жили и работали толстовцы. Хотя бы для того, чтобы современное поколение знало, что было и такое: невозможность мыслить и жить свободно, никому не вредя и ни на кого не влияя; репрессии и аресты, беспочвенные обвинения и расстрелы ни в чем не повинных людей. Может быть, тогда молодежь, еще не определившаяся с тем, кому верить, и не до конца понимающая, что происходит, на многие сегодняшние события взглянула по-другому.
- Нам нужно продолжать дело наших родителей, - говорит Борис Аронович. – Память о первых толстовцах должна быть увековечена достойно. Идеи о мирной братской жизни на земле, о мирном труде, без войн, без насилия должны иметь продолжение.
… 75-летие коммуны стало едва ли не единственным за последние несколько лет поводом встретиться всем, оставшимся в области потомкам толстовцев. Обычно они пересекаются в родительский день или на Троицу на тальжинском кладбище, где похоронены некоторые из основателей «Жизни и труда». Наверное, теперь, вдохновленные идеей создания музея, будут встречаться чаще. Дай Бог, чтобы отправленное толстовцами письмо дошло до министра культуры, и чтобы у власти хватило здравого смысла ответить на него положительно. И, возможно, тогда в то, что и в современных условиях можно мыслить свободно, в то, что и сегодня возможно торжество справедливости, наши современники поверят.
Кемерово – Новокузнецк - Кемерово.
Ссылки по теме:
Борис Гросбейн. ПОСЛЕДОВАТЕЛИ ЛЬВА ТОЛСТОГО В СИБИРИ
|
|