| |
Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.
Выпуск седьмой
По ту сторону реальности
Она очаровательно спросила меня: «Это, наверное, очень трудно выдумывать всё из головы?». «Трудно, – ответил я, – но думаю, что из ноги было бы ещё труднее».
Станислав Ежи Лец
Ирина Юсупова
ВАННОВЫЙ
…Фантастическая шутка с маленькой эротической сценкой…
– Я боюсь.
– Я тоже, –
улыбается он и тут же успокаивает меня: – Все будет хорошо!
– Тогда начинаем?
– Да…
А действительно началось всё это до
банальности просто.
Я отмокала в ванной, иногда ревела,
иногда начинала смеяться – нет, ну, правда, дурь какая-то… первый раз, что ли,
он такое вытворяет? И чёрт с ним. Бросила, так бросила. Умер, так уж умер.
И вот тут-то он и появился.
Вылез из аварийного сливного
отверстия, отряхнулся, немного пригладил мокрые волосы и смущённо сказал:
– Здрасьте…
И немного подумала – поорать, может?
Потом посмотрела на почти пустой стакан Мартини, на ополовиненную уже бутылку
на тумбочке, и орать передумала:
– Привет.
Он чуть кашлянул, словно готовясь к
выступлению, вздохнул и спросил:
– Как дела?
Я тоже вздохнула, вспомнив некоторые
события, и честно сказала:
– Да, в общем, паршиво.
Он сразу озаботился:
– Я могу помочь?
Тут уже озаботилась я и, немного
сосредоточившись, по-настоящему его рассмотрела. Ростом он был с пол-ладошки,
но сложен при этом великолепно – настоящая широкоплечая мужская фигура… то
есть, фигурка, наверно, так правильнее. Тёмные длинные волосы до плеч, светлая
кожа и серые большие глаза. Ну, лапонька, одним словом. Я опять вздохнула и
сказала:
– Помочь – это вряд ли. Вот если
только надраться со мной за компанию…
– А знаете… – он вдруг опять
смутился, – я бы с удовольствием… тем более, что даже и не вспомню, когда пил
что-то спиртное…
– Так в чём вопрос? – воодушевилась
я. – Сейчас налью…
Тут я немного задумалась – а во что
же ему налить-то? Пожалуй, даже напёрсток будет для него как здоровенная
кастрюля…
Он помог сам:
– У вас духи такие есть… Названия не
успеваю никогда заметить, вы быстро душитесь… а потом все в косметичку и
уходите… Но они яблоком пахнут…
– А при чём здесь духи? – удивилась
я. – И, кстати, это Симпатия, Дзинтаровская…
– Там у пульверизатора колпачок… он,
видимо, самое маленькое, что есть в доме…
– Это идея! – я тут же хотела
выскочить и побежать за духами, но вдруг сама смутилась… Чёрт. Хоть и маленький
– а мужик, всё-таки! А я нагишом в пене плаваю…
Он сразу всё понял и поспешно
заверил:
– Я отвернусь, конечно, – и
повернулся спиной, держась за поручень сиденья, на котором и стоял всё это
время. И потом, запинаясь, немного жалобно попросил: – Только не брызгайтесь,
пожалуйста… Так мне эта вода надоела…
– Нет, я аккуратненько! – заверила я
его и тут же, вспомнив его мокрые брюки, рубашку и жилетку, спросила: – А,
может, вам полотенце принести? Сухого на вас у меня, пожалуй, не найдется… А
вот полотенце есть.
– Я буду очень признателен! – он, всё
так же стоя спиной ко мне, приложил руку к груди.
– Тогда я мигом!
Я выскочила из ванной, шлёпая мокрыми
ногами по полу и на ходу запахивая халат. Потом, взяв духи, маленькое
косметическое полотенце и ещё кое-какие на мой взгляд подходящие небольшие
ёмкости, направилась в ванную.
А перед входом словно споткнулась.
Видимо, холод квартиры и пола
несколько отрезвили.
– Что за белая горячка? –
пробормотала я и пощупала себе лоб… вроде нормальный… А потом хмыкнула: –
Впрочем, симпатичная горячка… А, ладно! – и смело шагнула в ванную.
Он так и стоял на сиденье ванной и
испаряться, в связи с моим некоторым отрезвлением, даже не собирался.
– Вот, – протянула я ему полотенце. –
Снимайте всё мокрое, на батарею повесим, – и тоже вежливо отвернулась.
– Спасибо! – проникновенно сказал он.
А потом опять вздохнул: – Только на батарею не надо… Всё равно потом опять в
воду…
– Ой! – вдруг вспомнила я. – А
закусить?
– А разве закусь в «надирание»
входит? – засмеялся он у меня за спиной и у меня по телу пробежали мурашки...
нет, правда, чёрт. Давно я не встречала так хорошо смеющихся мужиков…
– Можно сначала хорошо закусить, а
потом надраться, – начала философствовать я. – Выпивки… тем более для вас…
полно! И если уж устраивать праздник, то по полной. А вот если сначала
надраться, то потом уж вряд ли как следует закусишь…
– Тоже верно, – согласился он, а
потом, опять смущаясь, сказал: – А у вас колбасы копчёной нет случайно? …или
шоколадки… Так хочется…
– Есть! – обрадовалась я. – И не
только это! Сейчас всё принесу! – и побежала за продуктами.
Потом была суета подготовки – я
приспособила для него колпачок от лака как стол, колпачок от дезодоранта,
поменьше, как стул. Разложила рядом на тарелке всё, что притащила из кухни и,
отрезая малюсенькими кусочками, клала это на салфетку, на его «стол».
Он как-то с опаской покосился на мою
«мебель», а потом решительно убрал «стол» и просто сел у «стула» по-турецки:
– Так лучше… – смутился отчего-то.
– Ладно, – не стала я спорить, и
продолжила подготовку.
Потом, когда всё было готово и
«бокалы» налиты, возникла неловкая пауза.
– За знакомство? – спросила я. – Я
Людмила… А?…
– Правда?! – перебивая, расширил он
глаза. Но потом как-то сник: – Впрочем… это уж не важно… – потом встряхнулся,
улыбнулся и тоже представился: – А я – Ванновый.
– ?!?!
– Ну… домовые… есть, слышали? – всё
улыбался он. – А раз я в ванной, то Ванновый. Вот.
Я немного подумала, опять посмотрела
на бутылку Мартини и согласилась:
– Ладно, заметано. Так, за
знакомство?
– За знакомство, – протянул он мне
навстречу свой «бокал».
Потом мы некоторое время молчали,
занятые едой, и первым нарушил молчание он:
– Как же вкусно, – говорил с набитым
ртом, но я простила ему этот «не этикет», ведь обстановка была далеко не
официальная… – Я так давно ничего настоящего не ел…
– А где вы живете? – решила
поддержать я беседу.
– Да тут и живу, – вздохнул он,
кивнув на сливное отверстие. – В трубах, по дому нашему брожу…
– Но ведь это, видимо, очень
неудобно! – изумилась я. – Вода всё время… Так и захлебнуться недолго!
– Ну, большая вода не всё время, –
сосредоточенно жуя шоколад, сказал он. – Только когда люди душ или ванну
принимают… А это не везде и не всегда. Настоящая проблема – это когда воду
горячую отключают, – он тяжело вздохнул. – Вот это прямо беда… Холодно! Я всё
время простужаюсь в это время…
– Ох, ты… – запереживала я, – а что
же вы наружу-то не выйдете? Ну, хоть на это время! Или вам, Ванновым, не
положено?
Тут он пристально посмотрел на меня и
спросил:
– А куда?
– Как куда? – растерялась я. – Ну,
вот сюда… В квартиру, то есть. Почему обязательно ванная? Или, может, – вдруг
испугалась я, – вы без воды не можете? Как человек-амфибия?
– Да нет, могу, – улыбнулся он, и я
опять порадовалась – до чего же он хорошо улыбался! – Но только… – опять он
вздохнул. – Вот завтра… без Мартини… вы не запустите в меня чем-нибудь?
Я честно подумала, посмотрела на
пустую уже бутылку, на новую, не открытую ещё – коньяка, и, взвесив всё,
сказала:
– Теперь уже нет. Вот если бы до
этого, – кивнула я на бутылки – тогда наверно… даже наверняка. А теперь ведь
познакомились, так чего уж?
Он опять засмеялся и тут же лукаво
добавил:
– Всё, ловлю на слове! И сегодня
переночую, наконец, по-человечески, в сухости, вот тут у вас, на тумбочке… В
вашем замечательном полотенце. И если вы утром, протрезвев, всё-таки запустите
в меня чем-нибудь, то это будет нечестно!
– Ой, ну почему на тумбочке?! –
возмутилась я. – Что, места, что ли, в квартире мало? И материала всякого
полно. Я вам настоящую постель устрою! Быстренько сошью одеяло и…
– Не надо, – перебил он. – Зачем
столько суеты? Из-за меня тем более…
Он опять как-то сник, сидел,
завернувшийся в полотенце, немного разрумяненный от спиртного, взъерошенный…
такой, что хотелось пожалеть и приласкать…
– Ванновый… – я споткнулась на это
имя и возмутилась: – Нет, всё-таки дурацкое имя! И потом, у домовых имена
бывают! – я вспомнила мультик про домовёнка Кузю. – Значит, и у вас должно
быть! Давайте вас как-нибудь назовём!
– У меня было… раньше… – запнулся он.
– Но как-то хотелось забыть всё то… Да и ситуация…
– Какое? – не унималась я.
– Вы только не подумайте, что я
подыгрываю, – вздохнул он. – Паспорт, к сожалению, показать не могу, сами
понимаете… Но меня зовут Руслан.
– Ага, – сообразила я. – Руслан и
Людмила. Классика. Потому и не представились, да?
– Ну, да… – опять вздохнул он.
– Тогда есть хороший повод
действительно здорово надраться, – наполняла я опять наши бокалы. – За
знакомство. Вторичное!
– Да, действительно! – воодушевился
он. – А то мы всё пока только закусываем… И я уже, кажется, объелся…
– Выгодный мужчина, – серьезно
сказала я, прикидывая размер крох, которые он съел.
– Вот получится ли теперь надраться?
– засмеялся он.
– Если долго мучиться, что-нибудь, да
получится, – вспомнила я опять классику. – Значит, будем мучиться до победного.
До «надирания», то есть. В баре полно всего. Кстати! – засуетилась я. – А,
может, вы что-то другое предпочитаете? Есть ещё виски, джин, шампанское, вино,
наливка вишнёвая…
– Джин! – тут же выдохнул он и опять
смутился… – Если, конечно, можно…
– Ой! – обрадовалась я совпадению
вкусов. – Я тоже джин обожаю! Я мигом! – и опять вылетела из ванной.
«Надирались» мы долго. Конечно,
хотелось спросить именно о нём – кто он, откуда? Неужели действительно
существуют домовые, черти, русалки и …ванновые? Но сначала было как-то неудобно…
всё-таки нормальный, очень интеллигентный молодой мужчина… А потом уж вообще
стало всё равно. Ванновый. Ну, ванновый, ну и что? Зато человек хороший.
Мы сидели друг напротив друга – я на
бортике ванной, он на сиденье, травили анекдоты, хохотали до икоты и слёз, я
рассказывала последние новости – с этим у него была проблема, он мне – детские
страшилки, которых знал великое множество и которые здесь, при свете, в тёплой
ванной, выглядели тоже как хорошие анекдоты…
А потом я, понимая, что скоро рухну
на пол… последним усилием предложила:
– Руслан, пора спать! Я, кажется, уже
всё… надралась.
– Конечно, идите! – улыбался он.
– А вы? – я вздохнула. – Обещала
одеяло сшить… только сейчас вряд ли смогу. Но можно просто в кресле, я дам
чистый платок – как простыни и полотенце ещё одно – как одеяло… А подушку из
моих косметических дисков соорудим… Так пойдет?
– Столько хлопот… – смутился он. –
Может, лучше я тут останусь?
– Никаких хлопот! – решительно
заявила я. – Идём!
Он подошёл к краю ванной и замер в
нерешительности.
– Ой, ну я дура! – спохватилась я.
Для него расстояние до пола было с хороший двухэтажный дом. – Прошу, – я
подставила ему ладошку: – Садитесь, отнесу в комнату.
– Нет, так не пойдет… – задумался он.
– Почему? – удивилась я. – Неудобно?
Может, так? – я подставила ему локоть.
– Нет, и так не пойдёт.
– Да почему?!
– Я очень тяжёлый, – вздохнув, сказал
он.
Я не выдержала и прыснула. Но он не
обиделся, тоже улыбнулся и повторил:
– Да, тяжёлый. Ну, по крайне мере,
для вас. Или вы культуристка? Ведь семьдесят пять кило, думаю, не так уж и
мало…
– Скооооолькооо?! – округлила я глаза
и опять засмеялась. – Это ещё один анекдот?
– Нет, – он всё улыбался. – Впрочем,
проще на деле объяснить… Положите-ка сюда руку, – он показал на сиденье ванной.
Я послушно положила руку на доски
сиденья, а он поставив одну ногу на мою ладонь начал постепенно переносить на
неё вес…
В общем, окончательного «перенесения»
я не выдержала. Ойкнула, он убрал ногу и я стала тереть ладонь – было больно…
Он словно «протыкал» ладонь своей ногой… и я вдруг поверила – наверно,
действительно семьдесят пять…
– Как же это? – растерялась я. – Для
такого роста, вроде, многовато…
Он грустно посмотрел на меня,
вздохнул и сказал:
– Давайте на потом это оставим, а?
Вам и правда бы поспать… А тут я мешаю…
– Сейчас, – я хоть и была пьяная, но
не в отключке же! А потому хоть что-то, но соображала.
Я, как могла быстро, спотыкаясь о
стены, которых, кажется, стало в три раза больше, пронеслась по квартире и
насобирала много полезных вещей – пятилитровая банка, ведро, ещё две банки –
двух и пол-литровая, несколько толстых книг, и свалила всё это на пол. Впрочем,
и сама плюхнулась туда же – ноги уж очень плохо держали.
Руслан при виде всего этого добра
сильно воодушевился:
– Здорово! Сначала ведро, потом пятилитровую
банку…
– Потом двух… – сооружала я
«лесенку», – нет… надо книгу подложить… Вот так, и эту…
– Потом уже спрыгну, не надо! –
руководил Руслан.
Наконец, «лестница» была выстроена и
Руслан, аккуратно пробуя каждую «ступень», постепенно спустился.
– Прошу! – пригласила я его в
комнату.
А там меня хватило только на то,
чтобы соорудить ему из книг «лестницу» к креслу, залезть в шкаф и достать ещё
одно маленькое полотенце и платки…
– Дальше я сам, спасибо! – заверил
он, а я, даже не пожелав «спокойной ночи», уползла в спальню, понимая, что мои
ресурсы и возможности не безграничны…
…Ночью я спала плохо – опять
пережила, теперь уже во сне, всю прелесть последнего расставания «с этим
гадом», как подытожила потом нашу встречу моя лучшая подружка – Маринка…
…Опять мы сидели в нашем кафе, и
опять он восторгался своей новой секретаршей – и умница, и красавица, и
обаятельная, и исполнительная… пока я, наконец, не поняла, что он уже с ней
спит. А даже если и не спит? Ну, можно ли при одной женщине, и вроде бы любимой…
так восторгаться другой? Можно, конечно, если ты полный дурак. Но мой (…хотя
какой уж теперь мой?…) Олеженька дураком не был, это уж точно. И посматривал на
меня с ехидцей… ну, как мол? Надолго хватит тебя сегодня? Когда ожидается
унылый вид и тоска в глазах? Когда слёзы? …которые он, конечно же, будет
утешать… ведь он такой чуткий! …и ему будет совсем не стыдно за всхлипывающую
рядом даму… И все оборачивающиеся рядом – ерунда… Ах, как же он любил
покрасоваться!
Но тут что-то во мне и перевернулось.
И насадив ему на голову его же
фруктовый салат, и с умиленьем наблюдая, как притихшие люди вокруг
сосредоточенно смотрят и решают для себя – заползут или нет взбитые сливки за
шиворот его шикарной и модной рубашки, я окончательно успокоилась. А потому
грациозно открыла сумочку, изящно достала пудреницу, с наслаждением посмотрела
на себя, кокетливо подправила локон в причёске, и, радостно и громко сказав:
«Привет секретарше!», расплёскивая вокруг волны обаяния, уплыла из зала…
Вечером Маринка, хохоча, рассказала мне,
и как Олег, шипя и тихо матерясь, стряхивал салфеткой салат с головы, и как при
этом наш шеф, который (о, ужас!), оказывается, тоже был в кафе, улыбаясь,
спрашивал его – не помочь ли? …и как язва-Вера из бухгалтерии невинно его
«успокоила» – не переживайте, Олег Дмитриевич, взбитые сливки очень для волос
полезны!… а то вот уже проплешинка у вас наметилась…
Я смеялась и думала – неужто это все
я?
А потом позвонил и он. О! Он умел
делать из поражения победу. Он спокойно и буднично заявил – с меня рубашка!
Малиновый сироп, также присутствующий в салате, не отстирался.
А тут я опять поразила сама себя – я
не стала оправдываться, просить прощения или заискивать. Я также спокойно и
буднично сказала – сам купи, не разоришься.
А он сказал, ну что же… как хочешь. И
повесил трубку.
И вот тут я поняла, что это уж
действительно всё… Он (умный же!) понял, что я вдруг почему-то перестала быть
для него шутом и объектом для насмешек.
И ведь именно это ему во мне было и
надо…
И раз этого нет… То зачем я ему
вообще?
…И тогда я пошла пить и реветь в
ванную… Впрочем, разве не такого конца я уже давно и подсознательно ожидала?
Маринка тысячу раз говорила мне, что он мной просто пользуется и держит для
развлечения…
Всё. К черту.
Умер, так умер.
…Я продиралась сквозь сон распухшей и
больной, как всегда это у меня бывает с похмелья, головой, тихо постанывала и
материла всё и вся…
И только когда окончательно села на
кровати, вспомнила про Руслана. Улыбнулась – чего только не приснится! И пошла
на кухню – заваривать кофе.
Ещё в коридоре услышала какой-то
подозрительный, ни на что не похожий звук из кухни и насторожилась.
Притормозила и заглянула в гостиную – на кресле аккуратной стопочкой лежали
полотенце и платки, вниз шла лесенка из книг…
Я потёрла глаза. Всё осталось на
месте.
– Чёрт, – пробормотала я. – Всё ещё
пьяная, что ли?
Но больная голова говорила о
противоположном.
Тогда я, набравшись решимости,
потопала на кухню, на странный шум.
Руслан, выломав из моего веника пучок
прутиков, и соорудив себе что-то вроде метлы, аккуратно наводил в кухне порядок
– сметал весь мусор поближе к ведру.
– Привет! – улыбнулся он мне. – Как
спалось?
Вместо ответа я рухнула на ближайшую
табуретку… и, глупо хихикнув, выдавила:
– А ты, значит, всё-таки на самом
деле?
Он оглядел себя, как будто и сам уже
сомневаясь в своей реальности, и неуверенно сказал:
– Вроде да… – и тут же добавил. –
Кстати, спасибо, что всё-таки ничем не запустили.
– На здоровье, – опять глупо
хихикнула и икнула я. Боль от «ика» тут же стукнула по голове, я сморщилась…
– Что, тяжело? – сочувственно сказал
Руслан и вздохнул. – Я так бы хотел приготовить вам кофе… но увы! – он
сокрушённо развёл руки. – Вот поэтому и решил заняться хоть чем-то полезным…
тем, что у меня получится…
– Что вы! Я сама, – тут же
поправилась я со своего невежливого «ты». – И можно с ликерчиком… Тогда снова
«человеками» станем.
Он, заметив моё смущение, грустно
сказал:
– Не переживайте… Можно и «ты»… Что я
за персона?…
– Дело не в росте, – совершенно
серьёзно сказала я. – Я…просто не проснулась ещё… – смущённо пыталась
оправдаться я: – Да и голова трещит…
Тут я, наконец, заметила ещё одну
вещь и, окончательно покраснев, забормотала:
– Ох, извините… Я не подумала! Сейчас
принесу ваши вещи… – дело в том, что он был в чём-то типа набедренной повязки,
сделанной из кусочка носового платка… Впрочем, зрелище было приятное – его,
хоть и крошечная, фигурка была такой ладной, мускулистой и мужской, что мне,
если честно, не очень хотелось нести ему его вещи… – Они, я думаю, давно уже
высохли!
Эти вещи – вельветовые синие брючки,
такая же жилеточка, и тёмно-жёлтая рубашка что-то мне очень живенько стали
напоминать… Видимо, заметив мой сосредоточенный вид, Руслан, когда я
отвернулась, одеваясь, стал рассказывать:
– Вы, наверно, угадали… Это кукольные
вещи – Кен… так, кажется, зовут эту куклу-мужчину… и Бабри, знаете? …вот у них
дети… Это вещи их «мальчика».
– Ну, да! – обрадовалась я. – Точно!
Я у подружкиной дочки видела! А я-то всё думаю – откуда я их знаю?
– Я долго дружил с одной девочкой… –
тут он смутился и запнулся, – вернее, конечно, она со мной… Она верила в сказки
и думала, что я – гномик… И дарила мне вещи от своих кукол… Поворачивайтесь, я
уже.
– А вы… – я, повернувшись, решила
продолжить тему. – Кто вы на самом деле?…
– Ванновый! – засмеялся он. – Про
кофе вы не пошутили? Кажется, полжизни за чашку кофе…
– Да, конечно, сейчас сварю! –
спохватилась я, но тему не закрыла. – Ну, хорошо… пусть ванновый. А, кстати,
что с девочкой? Она выросла и перестала верить в гномиков?
– Нет, девочка переехала, – вздохнул
он. – Она долго плакала и хотела взять меня с собой… Но как? Был бы полегче…
тогда бы может быть… А так в какую сумку ни положи – её мама заинтересовалась
бы, что это там за тяжести такие? Я убедил её, что ехать мне никуда нельзя…
Вот, собственно и всё…
Я приготовила кофе, разложила все
возможные продукты подоступнее для Руслана, потом соорудила из принесенных книг
очередную «лесенку» и мы сели завтракать. Я первая предложила:
– Руслан, может, хватит выкать? И я
не только про вас… Меня тоже совершенно незачем так официально…
– На брудершафт не получится! –
засмеялся он. – Но я – «за»!
– Руслан, – решила не отступать я от
заданной темы, – а чем же всё-таки… в… ты питаешься? Если и девочка уехала, и
других знакомых нет…
– Ох, – тяжело вздохнул он и
потупился. – Лучше бы не за завтраком… Одно скажу – счастье, что у меня такой
прямо-таки «луженый» желудок… Всё принимает. Тьфу-тьфу-тьфу, – он постучал по
столу. – Но лучше всё же потом.
– Хорошо, – тут же согласилась я.
Мы ещё какое-то время молча ели,
пока, наконец, моё любопытство опять не полезло наружу:
– Руслан, а всё-таки… До вчерашнего
дня я была больше материалистом…
– Ну, я вообще-то довольно
материален! – улыбнулся он. – Ты же трогала меня, или забыла? Тогда можно ещё,
на, – он великодушно протянул мне руку.
Я не удержалась и потрогала… Или,
скорее, он меня. Погладил крохотной ручкой по пальцу… чёрт! Стало приятно…
– Ну, как? – усмехнулся он.
– Наверно, не так выразилась… –
пробормотала я смущённо. – Ну, не верила я до вчерашнего дня в водяных, домовых
и …ванновых…
– И сейчас, кажется, не веришь, –
опять улыбнулся он.
– Не верю! – с вызовом сказала я.
– И правильно делаешь, – теперь уже
вздохнул он.
– ?!?!?
– Нет ни домовых, ни водяных… Только
один Ванновый. Я, то есть.
– А, может, поконкретнее? – попросила
я. – И потом… эти твои оговорочки: «Раньше звали»… «лучше забыть»… Что было
раньше?
Он опять вздохнул, пристально
посмотрел на меня своими замечательными и грустными глазами, помолчал, потом
почти прошептал:
– Знаешь, не весёлая история… Да и
какая-то ярмарочно-фантастичная… Как фантик… В Ваннового проще поверить,
намного… Всё-таки, похожая нечисть давно и в сказках и в легендах присутствует…
– Зубы ты умеешь заговаривать, это
точно, – серьёзно сказала я. – Но я вредная и въедливая. И приставучая. Бабушка
говорила – как банный лист. Так что мне проще отдаться, учти.
– Нет, ты не вредная! – вдруг
засмеялся он. – Я вообще-то давно тобой любуюсь… – тут он смутился и покраснел:
– Ты только чего такого не подумай!… Я только то, что можно… Честно. И ты
замечательная…
Тут уже смутилась я, но, вовремя
вспомнив о своей въедливости, напомнила:
– Историю давай. Я слушаю.
Он помолчал, опустив длинные чёрные
ресницы, вздохнул и – как в омут:
– А!… что терять? Примешь за
сумасшедшего? …тогда уж всё до кучи – Ванновый-Сумасшедший. Всё равно. Слушай…
Я был когда-то нормальным. Совершенно
нормальным и даже высоким – под метр девяносто – парнем. В школе учился, потом
в авиационный поступил… всё здорово было…
Я так яростно хлопала глазами, что он
грустно усмехнулся:
– Уже не веришь?
– А?… – только и смогла выдавить я.
– Наверно, не с того начал, –
вздохнул он. – В общем были у меня мама, отец, дядя – его брат, бабушка с
дедушкой… Все как у людей. Первая погибла мама – она горными лыжами увлекалась…
разбилась… Бабушка с дедушкой недолго после этого протянули – единственная
любимая дочка, умница, красавица, да к тому же поздний ребенок… Даже внук, я то
есть, не смог их от этого горя отвлечь. Так друг за другом за ней и ушли… Отец
тоже переживал, конечно, очень… Но у него были я и мой дядька. Я – ребёнок, а
дядька – как ребёнок. Нет, ребёнком он, конечно, в буквальном смысле этого
слова не был – он был химик, руководил даже какой-то лабораторией в НИИ… не
помню уж каком… Но вот его образ жизни! Он всё время что-то изобретал. И все
свои немалые заработки тратил на реактивы и приборы. А отец тогда в
недвижимости работал, зарабатывал отлично, ещё до гибели мамы квартиру хорошую
купили, обставили, две машины, дача были… Ну, и дядьку он буквально от голода
спасал и, хоть и был младше, ругал и пытался воспитывать. Куда там!
Руслан опять вздохнул, вспоминая
что-то своё, а потом продолжил:
– Так вот. Когда мы одни с папкой
остались, дядя начал приставать к нему, чтобы тот дал ему какую-то совершенно
немыслимую сумму, и говорил, что де, мол, что-то ТАКОЕ изобрёл, что стоит ему
только это своё изобретение обнародовать – вернёт всё! И даже больше. Ну,
понятно куда отец его посылал… И говорил, что ещё в трезвом уме. А потом –
авария… Я-то выжил… на заднем сиденье спал, а вот папка…
– Господи, – вздохнула я. – Что же за
напасть-то на вашу семью?
– Да он после маминой гибели словно
искал её… напасть эту… – вздохнул Руслан. – Так и лез во всё опасное…
– Наверно, маму забыть не мог? –
прошептала я.
– Её невозможно было забыть… – тоже
прошептал он. А потом встряхнулся: – Ну, вот тут-то и началось… Дядька
буквально атаковал меня – дай денег! А я, хоть ещё только на втором курсе был,
считать уже очень хорошо умел. И, трезво прикинув все ресурсы, возможную
продажу дачи, машины и квартиры – с обменом на меньшую – понимал, что мне всего
нажитого моими родителями добра как раз хватит на то, чтобы нормально
выучиться, и, если смогу найти хорошую работу, то едва-едва до этого и дотяну…
ведь жизнь не стоит на месте, всё дорожает… Короче, я, так же как и отец,
отказывал ему…
Руслан опять вздохнул:
– Только теперь понимаю, как
ошибался… – и в ответ на мои недоумённо взлетевшие брови, продолжил: – Сейчас
поймёшь. Тогда он свою квартиру продал… Не бог весть что была квартира… Но
всё-таки Москва и почти центр. Он бросил работу и перебрался в какую-то халупу
километров за 90 от Москвы… Чуть ли не задаром купленную. И уже там продолжал
свои опыты. И опять ему не хватало денег, и опять он начал ко мне приставать. Я
резко отказывал, и тогда он сменил тактику – приходил несчастный и жалкий…
голодный… ну, разве мог я выгнать? Кормил… одевал… иногда по мелочи денег
давал… ведь родной же всё-таки! Жалел, одним словом. А он!…
Руслан даже глаза закрыл и замолчал.
Я, изнывая от нетерпения, решила «подтолкнуть»:
– А он?
– А он оказался обычным преступником,
– как-то устало сказал Руслан. Но потом усмехнулся: – Хотя, нет. НЕ ОБЫЧНЫМ
преступником. Но преступником. Он решил избавиться от меня, чтобы в наследство,
как ближайший родственник, получить всё моё добро. А вот сделать это он решил
по-своему, применив то самое своё изобретение…
Руслан опять замолчал, а я
прошептала:
– Неужели?…
– Да, – просто сказал он. – Он
придумал состав для уменьшения человека.
– Ну, дела… – обалдело пробормотала
я. – Прям, как в фильме…
– Только там всё было весело, –
вздохнул Руслан. – А тут, когда он добавил мне в ванну какой-то состав,
объяснив что это «витаминчики» для укрепления, и что мне после институтской
лыжной гонки очень полезно…
– Но зачем?! – не утерпела я. – Не
проще ли убить?
– Видимо, потом хотел, – задумчиво
сказал он. – Согласись, что прятать труп здоровенного, под два метра, парня
несколько сложнее, чем «гномика»… хоть и весил этот «гномик» столько же…
– Да… – протянула я.
– Да, видно, и доказать хотел
напоследок, что никто не оценил его гениальности… Это верно, не оценили… –
усмехнулся Руслан. – Ох, как не оценили… Но он также не оценил и меня.
– Это в смысле? – не поняла я.
– Сначала я подумал, что просто
кружится голова, – продолжил Руслан. – Что-то происходило со стенами, ванной,
водой… Я озирался и вдруг увидел выражение, с которым дядька смотрел на меня.
Сидел на бортике ванной, ухмылялся противно и чего-то ждал… И вдруг я всё
понял! Я понял, что УМЕНЬШАЮСЬ! И также понял, что это – дядькины штучки.
Впрочем, он тут же и сам подтвердил это – захихикал и спросил – как, мол, ванна
не великовата?
Руслан опять замолчал, а я честно
попыталась все это представить, и по спине у меня бегали мурашки…
– Вот тут-то я и сделал то, чего он,
видимо, от меня не ожидал… – продолжил Руслан. – Я подпрыгнул и вцепился в него
из последних сил… он не удержал равновесия… и плюхнулся в теперь уже
практически свободную ванную вместе со мной… Ох, как он выл! – усмехнулся
Руслан. – Выл, и уменьшался вместе со мной… пока мы не стали такими же, как и
были при жизни – его макушка болталась у меня где-то под мышкой… Уж теперь-то
он ничего не мог со мной сделать! А ведь хотел. Сначала, страшно и грязно
ругаясь, набрасывался на меня в воде, словно утопить хотел. Ну, куда там! Я был
кандидатом по плаванью, в бассейне занимался, да и моложе его всё-таки… и чуть
сам его тогда не утопил, со злости… Но потом, одумавшись, взял за шкирку и
сказал, что хватит дурью маяться и пусть обратно нас превращает. И сначала
меня! Уж теперь я прослежу.
– И что же? – ёрзала я от нетерпения.
– Не вышло?
– Ещё хуже… – мрачно сказал Руслан. –
Оказывается, не было у него пока такого состава, чтобы обратно… Только ещё
хотел синтезировать да на мне же и испытывать…
– Ой, мамочки… – пробормотала я. –
Как же это?…
– Вот так… – вздохнул Руслан. – Уж
очень ему не терпелось от меня избавиться… А потом, – он махнул рукой, – потом
начался кошмар… Ты же представляешь теперь, как самые обычные вещи, как то
спуск с ванной, например, становятся для людей такого роста целой проблемой… И
всё-таки я решил держаться вместе с ним. Мне удалось из плавающих в ванне
мочалки, щётки и пемзы соорудить рычаг и выдернуть затычку… Потом спуститься по
этой цепочке вниз… Потом… – Руслан вдруг махнул рукой. – Да что говорить? Это
книга отдельная получится – как мы учились жить в новом обличье… Скажу только
одно – дядька сразу же потерял всю надежду и перестал бороться… А я… я ещё
какое-то время верил в спасение… Потом остро встала проблема еды – мы быстро
подъели все крошки, что нашли на полу и везде, где только смогли забраться…
Потом я долго и из подручных средств изобретал всевозможные подъёмники и
рычаги, чтобы добраться до пищи… А однажды оказалось, что еды в доме больше
нет. Впрочем, это понятно – я практически не питался дома, запасов никаких не
делал… Дядька же вообще был чокнутым учёным – его не покормишь, он сам и в
магазин-то не сходит… В общем, появилась настоятельная необходимость выйти из
квартиры…
– А разве тебя не хватились? –
удивилась она. – Друзья по институту?
– Конечно, хватились, – сказал
Руслан. – Телефон какое-то время прямо-таки разрывался. Потом была милиция, от
которой мы спрятались. Может, зря?… Не знаю… Но тогда мне показалось, что нас
запрут в какой-нибудь секретный институт и тогда уж вот точно прощай и свобода,
и просто жизнь…
– Наверно… – протянула я и вздохнула.
– Если бы вообще каким-нибудь «новым русским» на забаву за бешенные бабки не
продали… А дальше?
– Дальше я понял, что способ
передвижения по дому один – по трубам. Ну, как ещё? Вентиляции в доме нет –
люди тут обеспеченные и у всех стеклопакеты с кондиционерами… Мусоропровод – на
лестничной клетке… Значит, трубы.
– Ох, господи… – опять пробормотала
я. – Но там же… Вода… и грязно… и страшно.
– Что-то страшнее того, что со мной
стало, я уже мог представить с трудом, – усмехнулся Руслан. – А жить так хотелось!
Надеялся тогда ещё на что-то…
– Погоди, погоди, – заволновалась я.
– А сейчас? Что, сейчас уже не надеешься?
– Нет, конечно… – вздохнул он.
– Но почему?!? – возмутилась я. – Уж
теперь-то? Когда я всё знаю, твой дядька обязательно синтезирует свой состав! Я
буду помогать! – честно заверила я. – И денег дам, если надо! У меня есть
некоторые сбережения!
– Так нет дядьки-то… – прошептал он.
– Умер…
– Как же это… – пробормотала я.
– Он вообще тогда сник… перестал
бороться… – опять вздохнул Руслан. – А уж когда мы попробовали съесть кое-что
из отходов и живности, обитающей в трубах…
Я невольно сглотнула и зажала рот
рукой.
– Не буду подробностей рассказывать…
– усмехнулся Руслан. – Но это давало жизнь… И я переборол себя. Впрочем, и
дядька переборол. Но вот только он был на тридцать пять лет старше меня, и у
него была язва… И «сгорел» он очень быстро… И я остался один…
Я чувствовала себя так, словно это
произошло со мной… и уже готова была хлюпать… но любопытство опять победило:
– А как же твоя квартира? Там кто-то
другой живёт уже?
– Нет, – задумчиво протянул Руслан. –
Здесь-то как раз дядьку бы ждал полный облом. Отец, словно что-то предчувствуя,
составил странное завещание… знаешь, я не очень силён во всех этих юридических
штучках… – он сморщился, – это он был мастак… Но как-то так там выходит, что
даже я её продать, оказывается, не мог. Вроде, могут только мои правнуки
продать, да и только через пятьдесят лет, так кажется. Я это почти в последний
момент узнал. Да и квартплата на неё автоматически, из банка отчисляется. Ну,
милиция, думаю, меня ищет, а квартира… Стоит себе запертая… Вот и всё.
– Как же всё?! – заволновалась я. –
Ещё даже и совсем не всё! Ведь дядька у тебя жил? Так?
– Ну, так, – подтвердил Руслан. – Я ему гостиную отдал полностью, он постепенно все свои колбы да приборы туда перетащил… я махнул тогда рукой… Хоть на билеты до его Тьмутаракани ему денег не давать…
– Вот!!! – завопила я. – Колбы,
приборы… И записи!! Обязательно должны быть записи, понимаешь? А если есть
записи, то мы сможем их прочитать! А прочитав…
– А, прочитав… – прошептал Руслан и
вдруг помотал головой: – Нет… не надо, пожалуйста… Не вселяй в меня надежду
опять… Я уже привык… Я – Ванновый… Я брожу по нашему дому… это, знаешь, даже
интересно… иногда забредаю к тебе и любуюсь твоими золотыми волосами и
русалочьими глазами… иногда шучу – навожу порядок на полочке у старушки сверху…
она бормочет какие-то благодарности своей покойной матери… Или вспоминаю свою
пятилетнюю подружку… Вот тогда жилось! Она кормила меня, одевала, ухаживала… я
всегда спал в тепле… на настоящем матрасике и подушке, рассказывала мне свои
детские горести, радости и «страшилки»… я советовал ей, что мог и что считал
нужным… и ещё очень много читал – она, когда её уводили в садик, клала книгу на
пол, я листал её и читал… Это было – как пробежка! Я же по настоящему бегал по
строчкам! И я так и шутил с ней – сегодня, говорил я, я «пробежал» полкниги… А
ещё, можешь не верить, но мы дружим с котом из пятой квартиры! Он сначала было
принял меня за какую-то мышь или крысу и уже хотел тряхнуть стариной и
поохотиться! Но я строго поговорил с ним, отчего он даже на свой «котовский»
манер малость опешил. А потом мы подружились. Я чешу ему в ушах, а он, добрая
душа, всегда оставляет мне что-нибудь в своей миске… И ещё в десятой квартире…
– Руслан, – перебила я чуть не плача,
– Теперь я – твоя «девочка»… Я сегодня же устрою тебе хорошее жильё и кровать…
И ещё настрою везде «лесенок»! И кормить буду!
– Спасибо, – прошептал он. – Хотя…
иногда, знаешь… подкатывает такое… что – думаешь – а надо ли? Нужно ли дальше
всё это продолжать?…
– Нет!!! Нет, Руслан, пожалуйста! –
уже заревела я в голос. – Ну, пожалуйста! Теперь ведь нас двое! И я – большая!
И я буду помогать! Мы что-нибудь придумаем, обязательно!
Он вдруг встряхнулся, улыбнулся… и я
поразилась самообладанию этого маленького, в буквальном смысле слова,
человечка… ведь теперь он меня успокаивал!
– Не плачь, пожалуйста!
Действительно, я просто не подумал… Знаешь, теперь мне будет намного легче, –
он уже улыбался. – Ведь дело даже не в физических неудобствах или пище…
Человек, оказывается, довольно выносливое существо!… я, по крайней мере… Да ещё
я так закалился и «накачался», лазая по трубам! Дело не в этом… А в общении.
Согласись – кот, это, конечно, неплохо. Но всё же это только кот… А если теперь
ты хоть изредка будешь болтать со мной… А уходя, класть что-то из книг на пол…
Знаешь, это уже здорово! – он вдруг засмеялся. – И как это я решился заговорить
с тобой? …если бы не ополовиненный Мартини… то вряд ли!…
– Да здравствует Мартини! – хлюпая и
смеясь, прошептала я…
…Я забросила всё – спортзал, друзей,
кино и выставки, лыжи и коньки… Всё моё существование вертелось теперь вокруг
дома. Потому что дома был он – Руслан…
Мы говорили все вечера напролёт,
чаще, конечно, он просто спрашивал, а я рассказывала, что произошло за эти
годы… Ведь находился в своём теперешнем состоянии Руслан уже без малого семь
лет…
Я тоже, конечно, многое спрашивала –
вот хоть как, например, ему удаётся быть всегда аккуратным и побритым? Да
просто, улыбался он и вытаскивал из кармашка жилетки крошечный осколок стекла,
завёрнутый в рыбью чешую… Вот, говорил, приспособился…. а до этого бородища
чуть не до груди была и волосы до пояса… И про трубы свои он рассказывал почти
как про комедию – весело… хотя я прекрасно понимала, что это бравада для меня –
чтобы не очень расстраивалась…
Я скупила весь соседний магазин
«Барби», благо, он был рядом с работой и я забегала туда в обед, где нашла
много одежды на него… Руслан возмущался этим тратам и говорил, что у него и при
нормальной-то жизни не было столько шмутья! Я только улыбалась и прикупила ещё
кукольные трёхстворчатый шкаф и комодик – чтобы всё было в порядке! Весь мой
дом напоминал что-то среднее между раскопками майя и обезьяним питомником в
уменьшенной форме – везде, где только можно, я понастроила «лесенок» и
понавешала прочных, специально купленных капроновых шнуров, лазать по которым
Руслан был большой мастак – жизнь, говорил, научила…
И ещё я всегда оставляла ему полную
ванну воды – он просил и говорил: «чтобы не терять формы»… Смеялся и объяснял –
вот разжирею на твоих хороших продуктах без движения!
Я только вздыхала и удивлялась его
характеру – в его положении всегда оставаться весёлым, уметь пошутить да ещё и
поддержать меня… Это ведь просто, казалось бы, невозможно… А он опять смеялся и
говорил – для меня каждый день уже радость! А уж теперь, с тобой!…
И всё-таки однажды я опять завела с
ним беседу о невозможном, хоть он и попросил «не бередить» эту болезненную
тему…
– Руслан, ты в своей квартире бываешь?
– начала опять я.
Он грустно посмотрел на меня, и,
словно махнув рукой на неразумного ребёнка, решил поддержать эту беседу:
– Теперь уже реже… Но иногда
заглядываю…
– Руслан… а если ты откроешь мне
дверь? – пожалобнее попросила я. – И я всё-таки посмотрю записи твоего дяди…
– Но как? – усмехнулся он. – У меня
нет «лесенок» и канатов в квартире… Допустим, замок я бы как-то смог
провернуть… опять же рычаги… Но как я туда поднимусь? Я уже думал как-то об
этом…
– А ручка? – не унималась я. – Ручка
есть у двери?
– Ну, есть вообще-то, – задумался
Руслан. – Но что из этого?
– Как что? – почувствовала я вдруг
возбуждение. – Теперь ты сможешь взять у меня верёвки и забросить на ручку! А
потом подтянуться и сам! И попробовать открыть замок!
– Вообще-то, мысль… – протянул он. –
Раньше и в голову не приходило, потому что и верёвок таких прочных у меня не
было… Да и зачем вообще?… – а потом опять нахмурился: – Но я не смогу… Верёвку
забросить не смогу!
– Надо научиться!! – уже вопила я. –
Лассо!! Ковбои умеют, и ты сможешь!
– Я смутно представляю, как это
сделать… – пробормотал он.
– Найдём!! – не унималась я. – Все в
Инете найдём! И как лассо бросать – тоже!
– Ну… – сосредоточенно думал он. – То
теория… А практика?
– Надо пробовать!! – не унималась я.
– Ну, пожалуйста!
Он согласился пробовать, и у нас появилось новое развлечение. Я нарыла столько материала в Инете и про лассо и про технику бросания верёвки, что могла бы уже запросто организовать теоретические курсы по этому виду спорта. Вот только практика… Ручка двери у Руслана в квартире была довольно высоко и ему предстояло забросить веревку почти на высоту трёхэтажного дома, если судить по нашим меркам… Тяжело.
Но я не отчаивалась, и дала
объявление в газету: «Возьму практические уроки кидания верёвки». Мне-то они,
кончено, были без надобности, но я была уверена, что Руслан, спрятавшись
куда-нибудь поблизости и наблюдая за этими уроками, поймет всё быстрее меня.
Откликнулось несколько человек.
Первый очаровал меня по телефону
хорошим знанием предмета и терминов, которые я и сама уже к тому времени знала
назубок. Но когда он пришёл ко мне домой… Да… Я поняла, что шутил мужик о
практике. Спившийся напрочь, с трясущимися руками… Какие лассо?!? Он из
куртки-то своей вылезал полчаса. Я молча дала ему верёвку и показала на оленьи
рога в конце коридора. Он хотел было опять поговорить о теории, но я хмуро
молчала… В общем, в куртку он влезал уже на лестничной клетке.
Второй просто искал женщину, как
выяснилось. Тут же начал клеиться, сально шутить. Я тоже не утерпела и «пошутила»
– ведьма я, говорю, поосторожней. Он заржал и решил, что это «зелёный свет» с
моей стороны. Уже и приобнять хотел. Но я ещё пошутила – мило улыбнулась и
сказала, что в гномика превращу. Он хохотал, но недолго – Руслан вышел из
своего укрытия и, подыгрывая мне, жалобно сказал – вот, мужик, я тоже сначала
хохотал…
Уж не знаю, где одевался он, но
больше мы его не видели.
А вот третий был пацанёнок лет
десяти. Я уж, вздохнув, хотела дать ему денег на мороженное и кино, но он
серьёзно попросил веревку. И тут же ловко её забросил на рога, потом на ручку
шкафа, потом, увлёкшись, на пальму, которую я еле удержала. В общем, с ним-то
мы и «тренировались» несколько часов, пока Руслан из своего укрытия на замахал
мне рукой – всё, отсылай!
Мальчишка на прощанье грустно сказал,
что ковбоя из меня не выйдет, уж не обижайтесь… Я совсем не обиделась и
прибавила ему оплату – что-то вроде «премиальных» – за мою бестолковость и за
его честность.
И, конечно, я не ошиблась!
И без того ловкий и натренированный в
своих трубах Руслан освоил практику очень быстро. Он так здорово научился
забрасывать верёвки, что даже, кажется, самые ковбойские ковбои так бы не
смогли!
Наконец он, натаскав верёвок в свою
квартиру, принялся за замок.
Я сидела дома и изнывала от ожидания.
Вертеться около его квартиры, как я это хотела сначала, он мне настрого
запретил – соседи заметят, заинтересуются.
Не подумайте, что всё это происходило
быстро! Но что томить вас рассказами о череде унылых дней, когда он приходил
грустный, мокрый, несчастный… и когда я, тайком от него, тихонько ревела в
постели в подушку…
Но вот однажды он вылез из своей
трубы такой радостный, что я поняла – получилось!
Я быстренько, оглядываясь,
прошмыгнула в его открытую уже квартиру, а потом мы сделали следующее. Я взяла
его ключи, опять быстренько, предварительно посмотрев в глазок, вышла на
лестничную клетку и позвонила ближайшим соседям. Дверь открыла немолодая
женщина, Лидия Михайловна, как мне уже сказал Руслан.
– Здравствуйте! – смущённо улыбаясь,
сказала я. – Я – Людмила. А вы, как я понимаю Лидия Михайловна?
– Да! – удивилась та. – Что-то не
припоминаю… Хотя… Вы, кажется, в первом подъезде живёте?
– Да, да! – тут же радостно закивала я. – Понимаете… Тут такое дело… В общем, мне Руслан звонил…
– Ох, ты! – схватилась за сердце женщина. – Он, значит, жив?!? А ведь ищут-то его, ищут!! И давно уж!
– Да, я в курсе, – скромненько потупилась я. – Так вот… Он звонил и просил меня приглядывать за квартирой… Ну, и квартплата там… А то у него деньги в банке скоро кончатся… На квартплату, я имею ввиду…
– Да где же он?! Что с ним? – не
унималась Лидия Михайловна.
– Я и сама не знаю, – заговорчески и
оглядываясь, сказала я. – Понимаете… Мы ведь до его исчезновения и знакомы-то
практически не были… – врала я напропалую и сама удивлялась – вроде, даже не
краснею! …видно, потому что за правое дело. – Как-то раз у общих знакомых
встречались… Он сказал, что мой телефон запомнил, я, вроде, говорила… Ну, так
позвонил он тут, а я так же – Где? Что? Жив? А он – всё потом, не могу сейчас
говорить и объяснять… Вот. Говорит, зайди к папкиному другу, возьми запасные
ключи… Ну, и про квартиру объяснил… Просил, раз уж живу рядом.
– Ой, господи! – всплеснула руками
Лидия Михайловна и понизила голос: – А, может, его украли? Может, в плену? В
Чечне где-то? Про выкуп-то ничего не говорил?
– Вот, всё, что сказала, – вздохнула
я. – Я и сама ничего не пойму… И знакомы-то практически не были… Я ведь потому
к вам, чтобы вы не подумали, что в квартиру проник кто… Я и паспорт могу
показать… Или в залог даже оставить.
– Ну, что вы! – тут же возмутилась
Лидия Михайловна. – Я вас знаю… – а потом внимательно оглядела меня и
усмехнулась: – И, кажется, знаю, почему он к вам обратился… Дело молодое… – а
потом опять сосредоточилась: – И где же он всё-таки? А может… – вдруг округлила
она глаза, – может… вроде разведчика? …или завербовал кто, а?
Я еле удержалась, чтобы не прыснуть,
видно, плотно тётенька у сериалов сидела… Но сказала тоже шепотом:
– Ничего сама не пойму… – потом
вздохнула. – Так я зайду, да? Или, может, в милицию надо?
– Раз он просил, то, значит, не надо
никакой милиции! – решительно сказала Лидия Михайловна. – Я думаю, он лучше
знает, что делает. И, конечно, идите.
– Я ненадолго, – заверила я. –
Уберусь… думаю, пыли предостаточно… Книжки по квартплате возьму, потом к вам
зайду.
– Конечно, заходите! – Лидия
Михайловна уже вроде нетерпеливо прислушивалась к каким-то звукам из квартиры,
и я поняла, что с сериалами не ошиблась…
Всю эту катавасию, как вы понимаете,
мы задумали с одной целью – чтобы меня случайно не «замели» с приговором –
«попытка ограбления». А так всё было законно.
В общем, тетрадку в комнате Русланова
дядьки мы обнаружили очень быстро, я сунула её за ремень брюк, под куртку,
чтобы соседке даже в голову чего «такого» не пришло, попрощалась с ней, заверила,
что если только чего узнаю! …то непременно! …сразу же! извещу, конечно, и её.
Что было потом? Думаю, и сами
догадываетесь… То отчаяние – мы, совершенно не химики, завязли в этой тетрадке
сразу же как в болоте… То вдруг радость – обложив себя книгами и справочниками
по химии, мы вдруг с воплями узнавали что-то знакомое! Потом опять отчаяние – и
где же этот реактив раздобыть? А потом опять радость – я в очередной поход в
Русланову квартиру обнаруживала то, что нам было нужно в какой-нибудь пузатой
колбе…
Однажды нам стало понятно, почему это
вдруг Руслан, при таком росте, остался таким же тяжёлым, как и был в нормальном
состоянии… Дело в том, что гидроксохлорид цинка, обработанный в вакууме одним
сложным соединением молибдена, а затем… впрочем, зачем вам-то вся эта наука, от
которой у любого нормального человека голова вспухнет? Скажу так – один хитрый
дядькин состав ослаблял связи между атомами и молекулами. И поэтому весь
организм Руслана как бы «сжался» и уплотнился… Хмыкните, и скажете фантастика?
Ну, ваше право, хмыкайте… я и сама руками развожу! Но только у меня эта
«фантастика» была перед глазами каждый день…
Одним словом, однажды мы полностью
поняли весь процесс превращения Руслана в гномика. И даже попробовали на мухе.
Сработало! Я еле разглядела её, а Руслан смеялся и говорил – нормальная муха!
Для него, разумеется…
Так-то оно всё так, но ведь нам было
надо совершенно обратное…
Мы целенаправленно и постепенно
продирались сквозь тетрадку, когда однажды вдруг поняли – есть формула у
дядьки! Мы долго молча сидели и таращились друг на друга, боясь поверить в
чудо… Неужели действительно ему оставалось только всё это синтезировать и
намешать? И сможем ли мы? И сработает ли? И не вредно ли…
Вопросов была куча, но и цель была!
Цель была, были реактивы… Но дело в
том, что мы-то химиками как раз не были! Мы не знали элементарных вещей –
например, как правильно смешивать кислоту и воду – что во что вливать, и
поэтому моя гостиная превратилась в весьма опасный полигон – мы всё время
что-то взрывали и прожигали растворами… Мы всё постигали экспериментальным
путем, и потому опыты наши затянулись…
Руслан, уже давно перебравшийся из
провонявшей реактивами гостиной в мою комнату, спал теперь у меня в кресле, и
мы по-прежнему много говорили перед сном, когда понимали – чтобы что-то
изобретать и экспериментировать, сил у нас уже не осталось…
Я так полюбила эти разговоры!
…да и что там скрывать?… уж
догадались, думаю… я полюбила и Руслана…
Ненормальность? ...может… Полюбить
крошечного человечка, который и обнять-то тебя не мог… не говоря уж о другом…
Наверно, ненормальность… Хотя… ведь женщины, кажется, любят ушами… и сердцем,
наверно… Вот так…
Однажды я охрипла после Презентации
на фирме и говорить так, чтобы Руслан в своём кресле услышал, я не могла, а
потому (…а может, и не потому совсем…) попросила:
– Руслан! Иди ко мне, я буду шёпотом,
а ты на соседней подушке устраивайся… – Только, если засну, уходи! А то
раздавлю ещё…
– Нет, не раздавишь, – усмехнулся он.
– Я уже давно знаю… Как ни странно, но моя прочность сохранилась на уровне
большого человека… Проверял уж неоднократно.
– Тогда совсем здорово! – и я
быстренько соорудила из книг ему лесенку к своей кровати.
Мы опять проболтали полночи, пока я
отключилась. А, проснувшись, увидела на соседней подушке Руслана… Горькое
пробуждение… Первый раз проснуться с любимым мужчиной… который был как куколка…
Пусть горькое… Но, видно, уж судьба… Он не спал и смотрел в потолок. А я, чтобы
«застолбить» такие «постельные сцены» тут же предложила:
– А давай всегда так спать? – и смутилась…
Он так посмотрел на меня, что я тут
же начала краснеть…
– Людмил… А, может, не надо? И если
ничего не выйдет? …ты и так всё со мной да со мной… Вместо того, чтобы с
друзьями, компанией… мужчиной, наконец…
– Какой, к чёрту, мужчина?! –
возмутилась я. – Все уроды да козлы! И все считают меня «прибабахнутой»! А
почему, спросишь? Да потому, что не играю ни с кем, не строю глазки, не
обманываю, наконец! И потому уж так и получается – тогда со мной играют…
– Тихо! – улыбнулся он. – Соседей
разбудишь.
– И потом, – решилась я. – Я всё
понимаю… Ты от меня сейчас сильно зависишь… Всё так. Но ты не думай! Если всё
получится… Нет!!! КОГДА получится! Вот так, я уверена… Ты можешь быть свободен…
Я никогда и ничем тебе о себе не напомню… Я делаю это не ради корысти… или чего
ещё… И не буду считать тебя ничем обязанным… Абсолютно. Правда…
– Я знаю, – грустно улыбнулся он. –
Но и я… Пойми… Разве я вправе сейчас, в моём положении, хоть о чём-то ТАКОМ
заговорить?… Хотя, видит бог… как бы я этого хотел…
– А ты заговори, а?… – прошептала я.
– Пожалуйста… Хочешь, я закрою глаза? …и не буду тебя смущать…
Я действительно закрыла глаза и вдруг
почувствовала его руку на своей щеке… Я почти никогда не трогала его – вроде
как-то и не надо было… И сейчас меня словно током пронзило от его маленькой
лапки… Он гладил меня по щеке и шептал:
– Действительно, уроды… Не замечать
такую девушку!… Да я бы согласился полжизни отдать… чтобы другую «полжизни»
быть рядом с тобой…
Я чувствовала, что слёзы близко… и
прилагала все усилия, чтобы не заплакать… а то смою его ещё…
А потом я почувствовала его губы… на
своих… Смейтесь, смейтесь… Я понимаю – вы представляете, как он бегал вокруг,
чтобы поцеловать их все… А вот я не смеялась и пылала… И мне было так приятно,
что и описать нельзя…
…Он перебирал мои ресницы, целуя их
каждую, он дыханием и шепотом расправлял брови, он опять нежно целовал губы,
доводя меня этим до безумия… Я чувствовала, что ещё немного – и я от одного
этого дойду до крайней точки вообще без чего-то ещё…
Он, видимо тоже понял это и
прошептал:
– Ты опоздаешь на работу…
Я открыла глаза. Он улыбался так
рядом… и, о господи! …его лёгкие трикотажные брючки совершенно недвусмысленно
топорщились в правильном месте… Неужели и он хотел меня? Такую Дылдищу,
Германскую Лошадь, Гренадёршу?…
– К чёрту работу… – прошептала я. – И
вообще… Я же болею! Имею право за пять лет и поболеть денёк… Тем более, что
больничный на денёк у нас можно и не брать, так поверят…
– Это здорово… – прошептал он и,
смеясь, дунул мне в глаза… И я опять зажмурилась…
…Нет, вы не поверите… Да, я, видимо,
чокнутая… Я практически не шевелилась – всё-таки боялась за него… А он… Он
постепенно перебирался ниже… Господи, может ли хоть один нормальный мужик так
целовать шею и ласкать грудь? ...может, и есть индивиды… но мне что-то такие не
попадались… Его прикосновения были такие нежные и тёплые… постепенно я вся
начала пылать… и, может, я дважды ненормальная, что пишу это… но когда я
почувствовала их в самом потаённом месте, я уже не стеснялась… и только стонала
и шептала, что люблю его…
...И можете опять не поверить, но он
довёл- таки меня до конца…
Я всё ещё ловила звезды и плыла
где-то, когда он опять оказался рядом с моим лицом.
– Руслан… – прошептала я. – Со мной
никогда такого не было… Нет, мужчины, конечно, были, – тут же смутилась я, но,
тем не менее, как дура и как всегда, решила быть честной с начала… – Но вот
такого… как с тобой… никогда…
– Да уж! – засмеялся он. – Я бы
удивился, если бы было наоборот!
– Нет, ты не понял! – чуть не
заплакала я. – Я не о росте! Я вообще… Мне никогда не было так хорошо с
человеком…
– И мне с тобой… – пошептал он мне в
ухо, целуя его…
– Но как же ты? – опять всхлипнула я.
– Я ничего не смогу для тебя… Даже мои мизинцы для тебя как брёвна! Ничего я не
смогу…
– И не надо… – опять прошептал он. –
Мне просто хорошо… И без чего-то «физического»… Впрочем… если ты не возражаешь…
я бы мог и сам… просто рядом с тобой… там… и когда у тебя будут неопасные дни…
– нет, этот отчаянный человек опять засмеялся: – А то… чёрт её знает, эту
природу? Вдруг сыграет шутку и изобразит кого-то с твоей головой и моим телом!
…а презерватив я вряд ли такой крошечный где найду…
– Руслан! – плакала и смеялась я. –
Давай, я лучше куплю таблетки!…
Теперь я не только пропадала дома.
Теперь я ещё и постоянно ходила с абсолютно идиотской улыбкой по офису и многие
уже либо загадочно спрашивали – уж не влюбилась ли? …а некоторые, типа убогого
Олеженьки, покручивали пальцем у виска мне вслед.
Плевать. Мне на всех и на всё было
плевать.
Маринка моя хотела было обидеться –
она пришла даже как-то ко мне домой, а я, открыв дверь только на цепочку, как
это делала теперь всегда, так и не пустила её… Но потом она, посмотрев на мой
рот до ушей и смущённую морду, махнула рукой и сказала:
– Ладно… Чувствую, медовый месяц в
разгаре. Не буду мешать, но когда малость остынешь, с тебя пузырь Мартини и
первое знакомство именно меня с твоей пассией! Ясно?
– Ясно! – радостно закивала я. – Как
только, так обязательно!
– Ну, смотри! – улыбнувшись,
пригрозила она пальцем и ушла.
...Вы только не подумайте, что за
этим любовным угаром мы позабыли о главном!
Наши отчаяния, радости, открытия и
опыты продолжались ежедневно и по полной. Нет, что ни говорите, а дядька
Руслана был гением, это так. Мне даже иногда становилось жалко его… ведь если
бы его знания, да в правильное русло! Эх… Но что уж теперь? Теперь у нас были
другие задачи – разобраться с этой самой формулой. И когда мы натыкались на
что-то вроде N(SO4)5 –
сульфата азота или Ar2 – аргона два… Ну, да. Представляю, как все
около- и вокругхимические люди презрительно ухмыляются и говорят – девушка, а
школьный курс читать не пробовали? ТАКОГО НЕ БЫВАЕТ! Вот и мы также. Уже
неплохо вспомнив и школьную химию, и основательно поднаторев в части высшей,
институтской, сидели ошарашенные… Только, конечно, не ухмылялись, а, убитые
напрочь, думали – это что, дядькин бред? А вот перевернув страницу… Вот именно.
Находили простое и гениальное решение КАК ЭТО ПОЛУЧИТЬ!
Ага. Вот только на «слабо» брать не
надо. Конечно, не напишу. Я хоть и с «прибабахом», но не полная же дура!
Можете не верить, но, наконец, настал
день, когда мы получили ТУ САМУЮ ЖИДКОСТЬ…
Нет, конечно, сначала в ход пошли
мухи, растения и вообще всё, что попадалось под руку.
ЖИДКОСТЬ РАБОТАЛА!!
Она опять восстанавливала структурные
связи и всё, превращённое нами до этого с помощью другой жидкости в крошечное,
приобретало опять нормальный вид!
Я, хоть и почти плача, но решительно
заявила – сначала на кошках! …и притащила домой бездомного котёнка.
Руслан возмущался и не хотел таких
жертв, но я была непреклонна.
Котёнок сначала стал размером с
таракана, но, кажется, даже не заметил этого – также весело бегал по шторам, из
вредности писал в мой правый новый сапог и обдирал по углам обои. Он был
смышлёный, и быстро поняв, как мы его назвали, откликался на своё имя в любом
состоянии.
Мы попревращали его туда-сюда
довольно много раз, пока, наконец, не решили для себя – с котёнком всё
нормально!
…И вот тогда…
Но сначала оговорюсь.
…Ведь всё же это только котёнок, а не
человек…
Я, конечно, хочу, чтобы всё получилось…
Очень. И даже не объяснить, НАСКОЛЬКО очень…
Но если нет… Что же… Ведь я уже
решила – это судьба! Я люблю Руслана и мне никто кроме него не нужен. И если
нет…
Тогда я брошу свое риэлторство, хоть
оно и приносит немалый доход, и займусь химией… Я думаю, что с дядькиной
тетрадкой тем для исследований хватит! Опубликуем что-нибудь из уже понятого,
заработаем денег, и уединимся где-нибудь, где никто не будет мешать… И будем
пробовать до победного…
...Кстати, я не говорила, что мы
нашли ещё три таких же тетради? И что там вообще – «тёмный лес»?
Но это потом… если не получится… и
если надо будет самим искать разгадку…
А сейчас…
Сейчас я стою перед полной ванной и
мужчина, которого я люблю больше всего на свете, сидит на её бортике и, как
всегда, успокаивает меня… ОН!! …и меня…
Потому что он – настоящий.
Пожелайте нам удачи, друзья!
11.03.2004
|
|